Silver

Кролик под соусом карри (Или об ироничной смерти) Эта привычка, появилась у меня еще в студенческие годы. Я имею ввиду, обедать в одном и том же месте. Дежурно улыбаясь, на точно такую же, механическую улыбку официантки. Выбирая один и тот же сорт терпкого, бодрящего кофе. Его запах, кажется, отложился на подкорке моего восприятия, одним напоминанием о себе заставляя противно бурчать желудок. Нет, не подумайте я не обжора. Просто любое даже самое ответственное дело спориться лучше на полный желудок. Да и вообще кушать лучше по расписанию. Так и сегодня, ровно в двенадцать сорок пять я берусь за потертую, круглую ручку любимого заведения. Звон уже порядком надоевших колокольчиков. Полупустой зал. Две занятых только собой парочки и лысый парень в деловом костюме с пальто, переброшенным через спинку поскрипывающего стула. Кажется с томиком стихов Асадова. Чертов показушный эстет. Мое любимое место к счастью оказалось свободно. Пять точно выверенных шагов, привычное полу размытое движение и мокрая от талого снега куртка занимает обычное место на вешалке. На улице сегодня крайне неприятное сочетание морозного ветра и въедливой сырости. Передернув плечами и уже слыша шаги за спиной, я натягиваю на лицо дежурную улыбку, поднимая глаза. Она так и застыла на лице жутким перекошенным оскалом. Мысли перепутались в мгновение ока, соскочив с наезженной колеи. Посудите сами – как часто вас может обслуживать улыбающийся скелет?! Да, самый натуральный скалящийся скелет в брюках. Белой рубашке с закатанными рукавами и темной жилетке с логотипом заведения. Мне стало дурно при одном взгляде на вытертые до блеска чуть желтоватые кости рук. -Меню не желаете? – в глухом чуть рокочущем голосе слышна явственная издёвка, а в пустых глазницах вспыхнули недобрые, зеленоватые огоньки. Я привык к виду мертвецов. Что там говорить, любой получающий медицинское образование за время практики может насмотреться такого, что и в страшном сне не присниться. Но сейчас мне стало особенно жутко и неуютно. Несколько секунд я безуспешно глотал слова пытаясь выдать хоть что-то приемлемое. Путаясь в мыслях и чувствах разноцветным калейдоскопом взорвавшихся в голове. А он застыл в терпеливом ожидании, время от времени поглядывая на часы. Как обычный официант с капризным клиентом. -Возможно, месье желает фирменное блюдо? – наконец не выдержал он. Я сглотнул, и окончательно убедив себя, что это просто галлюцинация, кивнул. Что-что, а порцию фирменной пасты с ветчиной в этом заведении всегда готовили отменно. Он ушел и, глядя вслед высокой фигуре, я окончательно убедил себя в иллюзорности произошедшего. Нормальные человеческие руки, темные волосы, собранные в хвост. Знакомый официант на полставки. Ни намека на желтые кости и отполированный череп. В этот момент будто что-то щелкнуло в моей голове, пробудив смутные воспоминания. Я нахмурился, пытаясь разобраться в нахлынувших обрывках и чувствах, и чисто на автомате закурил. Проклятье! Мало того что на столе нет пепельницы, больше того, по новому закону в подобных заведениях теперь и вовсе нельзя курить. Тихонько выругавшись и воровато оглянувшись, я затушил сигареты о нижнюю часть стола. Кажется никто, особо не обратил внимания на мою оплошность. Лишь придурковатый эстет понимающе улыбнулся и заговорщицки подмигнул. В ответ я скорчил рожу и отвернулся. Настроение окончательно испортилось. -Ваш заказ. Мясо кролика под соусом карри. Небольшая тарелочка с ароматным блюдом аккуратно приземлилась на стол, и я замер затравленно глядя на дымящуюся тарелку. Нет, запах оказался весьма и весьма привлекательным. Вот только подал мне его все тот же ухмыляющийся скелет на этот раз с зажатой в зубах едко коптящей сигарой. -Что-то не так, сэр? – он сделал ударение на последнем слове, и наклонился, вперед выдыхая облако дыма мне прямо в лицо – Вам не нравится блюдо? -Да кто ты мать твою такой?! – мой начавшийся было крик перешел в тонкий сип, когда я поперхнулся табачным дымом. -Кто я? А это по твоему важно? – скелет приблизился вплотную к моему лицу, гипнотизируя болотными огоньками в пустых глазницах. -А… что…важно? – прокашлял я. -Важно чтобы ты вспомнил. Обжора – и в этот момент он с силой толкнул меня в грудь. И я провалился куда-то сквозь стул, отчетливо слыша ворвавшийся в уши свистящий ветер. Это была холодная, февральская ночь. Мутный свет фонарей, падающий хлопьями снег. Лет пять или шесть назад. Я возвращался с тренировки домой, усталый, но довольный и разгоряченный. Полный одним лишь желанием – побыстрее оказаться под горячим душем и основательно перекусить. Хруст снега под ботинками, музыка в ушах. Полное умиротворение. И тут я увидел его. Качающегося из стороны в сторону, явственно заваливающегося на левый бок человека. Обычный пьяница, что с него взять? Я даже сначала не понял что в нем не так. А затем, приглядевшись, разобрал, что на нем прямо под сдвинутой на затылок шапкой одета карнавальная маска кролика. Я усмехнулся, уже подбирая курс, чтобы аккуратно обойти неожиданное препятствие, но тут ноги окончательно подвели бедолагу и он, тихо ойкнув, свалился на обочину. А потом что-то тихо прохрипел и затих. Я подошел ближе, морщась от презрения. Ну, надо же так налакаться. Он замер на подчищенном от снега обледеневшем асфальте. Необычайно тихий и даже не храпящий. Словно… тут внутри меня все перевернулось. Словно мертвый. И словно в подтверждение моих мыслей из-под шапки начала натекать тоненькая бардовая струйка, почти черная за недостатком света. Нет. Я не потерял хладнокровия и не начал биться в истерическом припадке. Только поправил съехавшие наушники, глубоко вздохнул… и стремительно зашагал дальше. В конце концов, это его проблемы, а мне ни к чему долгая отсидка и объяснения с полицией. Еще припишут, что я его убил. Нет, не нужно мне все это. Быстрее домой, в душ, к горячему ужину… На этом воспоминание оборвалось и померкло, будто выключенный из розетки телевизор. А я завис в этой темноте, готовый заплакать от ужаса, окончательно перестав понимать, что происходит вокруг. -Ну что, что я мог сделать? Он все равно уже умер! -Нет. Он был еще жив – ответил гортанный, рокочущий голос скелета – Ты даже это не удосужился проверить. -Но почему… сейчас, не тогда?! -Я наблюдал. Обычно даже самые черствые люди могут испытать чувство стыда. Помучаться угрызениями совести. Или, по крайней мере, жалости. Но ты… нет, ты из другой породы. Уже на следующий день ты завтракал здесь в этой кафешке. Каждый день. По расписанию. Попросту стерев свою память о произошедшем, выбросив за ненадобностью. -Но я же… он сам виноват! Незачем было так напиваться! Почему вина теперь на мне?! -А – послышался легкий смешок – А он не был пьян. -Что?! – и тут до меня дошло. То что должно было прийти еще тогда. Понятная любому мало-мальски обученному студенту-медику истина. Даже тогда я должен был понять. Отличить поведение пьяного, от того у кого вот-вот случится инсульт. Мог, но не захотел. -Кто ты? Кто ты такой чтобы наказывать меня?! -А ты все еще пытаешься спрашивать и дерзить? – череп появился отдельно от тела, откуда-то сзади и слева выпустив в пустоту кольцо дыма – Кто я спрашиваешь ты? Я тот, кто показал причину и следствие. Слегка скорректировав твою память о сегодняшнем дне. И я вспомнил. Как знакомый официант предложил мне новое блюдо в меню. Как жадно я набросился на проклятого кролика под соусом карри и как второпях подавился маленькой косточкой. Перекошенное лицо эстета и его жалкую попытку провести экстренную реанимацию. Он понял свою ошибку, но уже слишком поздно. И прежде чем окончательно раствориться в окружающей тьме я успел истерично расхохотаться. Какая ирония судьбы. Врач с мировым именем умер, подавившись маленькой косточкой. Вследствие неправильно хоть и своевременно оказанной медицинской помощи. Вспыхнули болотные огоньки. И все исчезло.

О героической смерти (Или как важно помнить) Я помню, каждое мгновение наших встреч. И все не сказанные слова, все не выполненные поступки и, не сдержанные обещания. Они жгут мою душу огнем стыда. Помните, какого это – обжечься в самый первый раз? Когда, кажется, что мир окончательно рухнул, погребая под собой многочисленные осколки чувств. И после этого перестаешь верить. Надеваешь несокрушимый панцирь, броню отчужденности, не подпуская никого ближе. Боясь новой обиды и боли. Давишься сигаретами и алкоголем, стремясь запихнуть чувства поглубже. Я рано познал любовь. И прошел через все это не единожды. Доверяясь, обжигаясь и снова наступая на грабли. Каждый раз, теряя частичку чего-то важного. Просто не хватало силы воли сдерживаться. Не кидаться в омут с головой. Да и откуда взяться воле у человека обличенного чрезмерной опекой богатых родителей? Деньги, деньги, деньги. Легкие деньги. Развращающие дающие маленькой гнилинке разрастись до размеров гигантской опухоли. Наверное, не было тогда ничего из доступных развлечений, которых я не попробовал. Сигареты, травка, алкоголь. Позже доступные девушки и наркотики. Никаких забот и проблем. А в перспективе директорское кресло, когда отец отойдет в иной мир. Цинично. Но именно так я думал тогда. Закрывшись в первую очередь от себя, обиженный, развращенный ребенок с лицом начавшим дрябнуть как у прожженного алкаша. Не умеющий любить и чувствовать. Только потреблять, и справлять низменные нужды. У таких, каким я был тогда не слабая воля. Ее просто нет. Я увидел ее на вечерних улицах, когда мое пьяное тело везли домой. Ничем не примечательная девушка. Невысокая, с обычной стрижкой и фигуркой. Но что-то меня в ней зацепило. Я заставил водителя затормозить и, шатаясь, вылез ей навстречу, перекрыв дорогу. Бог знает, что я нес. Точно предлагал деньги и исполнение любых прихотей. А в ответ получил пощечину и локтем под дых. Водитель, кажется, только позлорадствовал. Пришлось уволить его на следующий день. А она… обожгла мое сердце. Мне давно не отказывали. Этот протест, праведное возмущение в глазах… внутри заиграли давно забытые струны. Хотя тогда, конечно я этого не понял. Да что там. Я только через три дня устав от бесконечных пьянок и загулов, окончательно протрезвел и вспомнил про нее. Не скажу, что даже человеку с моими возможностями было легко найти ее. Пришлось бросить все силы и угрохать кучу денег. Поиски длились неделю. И началась ломка. Физическая, духовная и нравственная. Как одержимый, помешанный я отправлял все новые и новые средства. От сигарет начало тошнить. Внутри просто начинал подниматься рвотный спазм от одного дыма. Я забыл про выпивку. Про «постоянных» девочек и «друзей». Лишь она поселилась в моих мыслях. Как путеводный маяк, оазис для заблудившегося в пустыне. И мои ребята нашли ее. До сих пор помню удивление в глазах главы поисковиков, передавшего мне ее личное дело. Ничего особенного. Обычная жизнь. Продавщица в бакалее – сказать смешно. Но это была именно она. За какой-то час я прочел всю ее жизнь. И понял, что окончательно и беспросветно влюбился. Первые мои шаги не отличались оригинальностью. Я попытался «купить» ее. Обещаниями и дорогими подарками, которые она тут же отвергала. Раз за разом, попросту швыряя мне в лицо. Между прочим, мне две недели лечили левую руку, которая доблестно приняла на себя удар горшка с цветком. Не самое лучшее начало для «лавстори» не так ли? И я почти отчаялся, безвольно, как и всегда опустив руки. Но вспышка активности не прошла не замечено. Никогда не любил деда. Старый ворчливый педант, помешанный на порядке и правилах. Наполовину разбитый инсультом, «проглатывающий» половину слов. Но именно он задал нужный вектор моим усилиям. Сейчас я понимаю, что это был его последний, прощальный подарок, перед добившим его вторым инсультом. Остатки было мощи, брошенные на помощь непутевому внуку. И его усилия не пропали втуне. Я до сих пор помню тот разговор, каждое слово и его взгляд полный жесткой несгибаемой воли. Я последовал его советам. Начал перемены изнутри. Бой вредным привычкам, и самое главное алкоголю. Спорт, и саморазвитие. И лишь поняв, что уже не смогу остановить запущенный процесс я пришел к ней. Без цветов и охраны. Маленький и глупый человек, едва-едва вырвавшийся из пучины лени безволия и праздности. Ради нее одной. В тот раз она не прогнала меня. Мы разговаривали. Говорили и говорили, с большим трудом, как люди из разных миров. Чужие друг другу. Лишь искренность и голая правда, помогли мне тогда. И рассказывая о себе, я начал осознавать глупость и низость прежних поступков. Хэппи-энд, скажете вы? Да были и хэппи, но энд… За прошедшие впоследствии три года она окончательно изменила меня. Твердо встав на ноги, нужную и правильную дорогу с нее становится не так легко сойти. Будто и не было слабостей и грехов. Все прежние дружки и подружки канули в лету вместе с вредоносными привычками и наклонностями. Остались лишь врожденная любовь к роскоши и удобству. И еще кое-что. Что я не осознал. Не понял. Это выросло из глубоко упрятанного эгоизма и гордости за достигнутое. Самоуверенность. Самовлюбленность. И как следствие, полное игнорирование очевидных вещей, и ошибок. В тот вечер мы сильно поссорились. На почве какой-то как мне тогда казалось мелочи в поведении. Ставшей роковой, для нашего счастья. Она уехала в дождливую ночь, к матери. Чтобы остыть. А я не остановил. Не удержал. Слишком гордый, чтобы признать собственную не правоту. Я пил виски на удобном диване, когда мне позвонили из больницы. Машина не удержалась на скользкой дороге. А жена, моя дорогая Лида… в тяжелом состоянии, в реанимационной. Сказать, что я проклял себя, ничего не сказать. Я бросил все возможные силы и средства, не заботясь о будущем, лишь бы спасти ее. Лучшие врачи и хирурги. Современное оборудование. Но такие ошибки уже не исправить. Они спасли ее тело, но душу,… Лида впала в кому. Сейчас говорить об этом проще, потому что уже не осталось сил страдать. В душе без нее только пустота. Я говорил, что у таких как я, нету воли? Сейчас я глушу боль алкоголем, сидя за рулем почти не пьянея и держа в зубах тлеющий окурок. Я помню каждое мгновенье. Каждый нежный взгляд и тепло ее рук. Полгода, полгода без тебя такой бледной и исхудавшей. Пустой. В холодной и серой больничной палате. И у меня нет сил, даже отпустить тебя. Визг тормозов и несущаяся на меня иномарка. Так медленно и тихо, будто во сне. Перекошенное страхом лицо, так похожее на меня прежнего, что даже смешно. Конечно. Именно такую смерть я и заслужил. С напоминанием о собственной никчемности. Удар. Меня уносит куда-то вправо, вместе с машиной. Сложно понять что-то в такой кутерьме. Удар, и еще, и еще. Хрустнули ребра. И что-то у основания шеи. В глазах потемнело, и что-то теплое потекло по подбородку. Машина легла на правый бок искореженная, сломанная как игрушка в руках ребенка. И я безвольной куклой повис зажатый ремнем безопасности, с обломком капота пробившим грудь чуть выше брюшины. Окурок как тлеющая насмешка застрял между сломанных пальцев. -И это, то, к чему ты в итоге пришел? – неясный голос вырвал меня из начавшегося забытья, пробившись сквозь звон в ушах. Я с трудом поднял голову силясь рассмотреть говорящего, и видя лишь размытый силуэт у разбитого лобового стекла. Какие-то жалкие сантиметры. И как ни странно я прекрасно знаю кто это -Я…не могу…без нее… -О, правда? Сила твоей любви так сильна, что ты просто нырнул в привычный уютный мирок самообмана и отрешения, алкоголя и никотина? – при этих словах он выдохнул мне в лицо густое облако табачного дыма. Да так, что я закашлял, выплевывая кровь. И засмеялся, узнав этот запах. Давидов восемьдесят. Анверсарио. Одни из самых дорогих в мире, и мои любимые сигары. Неожиданно четкие мысли придали мне сил. Всего лишь сфокусировать взгляд, и вздрогнуть от ужасного облика Смерти. -Я сейчас уйду – он лениво растягивает слова, будто смакуя их вместе с сигарой – Твой день не сегодня. И даже не завтра. Ты умрешь от передоза, и не волнуйся еще очень не скоро. -Тогда…зачем? -Зачем? Просто хотел показать тебе кое-что – он присел на корточки и оскаленный череп оказался в каких-то дюймах от моего лица. А затем щелкнул пальцами, между которыми заплясал непонятный предмет. Внутри все похолодело. Старинная серебряная монета. Символ нашей семьи. Доставшаяся мне от деда перед самым его уходом. Мой свадебный подарок Лиде. Так и не найденный на месте аварии. Знак крепости нашего семейного союза и счастья. -Я это забираю – четко и раздельно произнес он, начиная вставать. -Не смей! – я взвыл и рванул вперед. И откуда, только взялись силы? Не замечая боли от обломков железа еще глубже впившихся в тело. Ремня перехлестнувшего шею. И выпавшей из сломанных пальцев тлеющей сигареты. В старой монете разом сошлись все за и против, жизнь до и после. И я вырвал ее из костлявых пальцев, на мгновение, подивившись их ледяному холоду. А затем даже не увидел, а почувствовал пламя, занявшееся от упавшего окурка. Жар и запах бензина. Этого не должно было случится, вдруг отчетливо понял я. А затем прогремел взрыв. Смерть молча докуривал сигару у обочины, глядя на суетящихся людей. Он итак знал исход всей этой возни. И не обратил внимания на тень вставшую чуть сзади и слева. Еще одна душа, которую нужно проводить. И одна упущенная. Равноценный обмен. Смерть удовлетворенно кивнул и зашагал по дороге, показывая давно изученный путь. А в этот момент, в далекой от трассы больнице, тихо плача, зная и помня абсолютно все произошедшее, очнулась от казавшегося вечным сна бедная девушка Лида.

Третий рассказ из цикла. Вечером буду работать над четвертым, благо задумка уже оформилась. О философии смерти (Или как я перестал завидовать) В мире, существуют десятки учений о том, как правильно жить. Не делай того, не делай этого. Носи короткую стрижку, брей бороду. Верь в Бога, родителей и слово «вождя пролетариата». Социум учит нас «нужным» вещам, естественному поведению в общественной среде. И те, кто стремятся выделиться из «быдла», несомненно, ближе к нему, чем те, кто ведет себя естественно. В конце концов, кто решает, что «правильно», а что нет? Сегодня, правильно любить соседа в причинное место, а завтра, это отвратительное гейство. А послезавтра, и вовсе, модерн и ноу-хау. Ах да. Вечные истины. Любовь, всепрощение, и розовые пони какающие бабочками. Это правильно, хорошо и нужно. Во веки вечные, да пребудет так. Можете повторить эту ерунду человеку, который держит пистолет у виска ублюдка, только что изнасиловавшего его дочь в темном переулке. Или бедолаге, чье имущество ушло с молотка, благодаря махинациям продажным чинуш. Скажите, они, тоже должны прощать и любить, исковеркавших их жизнь подонков? Ох, ну конечно, сейчас начнутся разговоры про «испытания» посланные свыше и доверенный нам богом крест. Бла, бла, бла. Больно оно ему надо. Мы и без того, настолько глупы, что вечно создаем кучу проблем, себе и окружающим. И, что в этом правильного? Да ничего, отвечу я вам. Каждый, должен регулировать свой путь, руководствуясь лишь направлением внутреннего компаса. Не оглядываясь на религию, философские учения, и психологические выверты тех, кто считает себя умнее других. Бесспорно, в каждом учении, философии, или любой разумной теории, есть зерна истины. Ну, почти в каждом. Ладно, далеко не в каждом, но все же, они есть. Но это ориентиры, а не самоцель. Ничто не должно становится единственно верным направлением. Ведь то, что хорошо одному, абсолютно не подходит другому. Уфф. Все. Выдохнул. Пожалуй, это все, что я хотел сказать в сём кратком, но, несомненно, важно трактате. Или, не все? Да что теперь, разбирать. Любопытно, если кто-нибудь, когда-нибудь найдет мой дневник он, или на худой конец она, задумается над прочитанным? Сделает выводы, или посмеется над наивным, юношеским бредом? Нашелся тут, «гуру», вздумавший поучать великих. А, тем не менее, сейчас, это единственно правильные, и самые умные для меня мысли. Сложно сказать, в чем дело. В пребывании ли на продуваемой сильным ветром крыше. Или в безобразном настроении, и отвратительной, дешевой сигарете оставляющей вкус пепла на губах. -Держи – кто-то из-за спины протянул мне сигарету. Слева. Не очень-то удобно. Зато тот самый сорт табака и обрезанный фильтр. Все как я люблю. -Спасибо, Серег – я даже не оборачиваюсь. Ну, а кто это еще может быть. -Меня, вообще-то, не так зовут. Я поворачиваюсь медленно, будто в дурном сне. С сигаретой в зубах и рукой замершей в кармане куртки. Костлявые пальцы щелкнули у меня прямо под носом. Я подкурился от возникшего огонька, просто на «автомате», и лишь затем отшатнулся. А он замер, склонившись надо мной, чуть повернув голову, и явно наслаждаясь произведенным эффектом. Потрепанная, кожаная куртка, дырявые джинсы, и ботинки на толстой подошве. Ничем, в общем, не примечательный персонаж. Длинные волосы и борода непонятного цвета. Растущая почему-то из лишенного плоти оскаленного черепа. Я крепко зажмурился и сглотнул. Сумбур мыслей. Ужас, ледяной змеей застрявший где-то под ребрами. И кровь, гулко стучащая в висках. Глубокий вдох и… я закашлял, поперхнувшись сигаретным дымом, глотая воздух вперемешку с дождевыми каплями. А в следующую секунду осознал, что костлявая рука заботливо хлопает меня по спине. Это, показалось настолько нелепым и выходящим из ряда вон, что я вылупил на него глаза, окончательно перестав соображать, что делать. Его череп застыл в каких-то сантиметрах от моего лица. Внимательный и спокойный. Я откуда-то знал это. Просто и ясно. Никакой враждебности, или пресловутой жажды крови. Внимание, участие и забота. Он удовлетворенно кивает, будто подтверждая мои выводы, и отходит, хрустнув костями так, что этот звук перекрывает даже завывание ветра. Я вздрогнул от неожиданности и понял, что глубинный страх куда-то ушел. Сгинул, сменившись дрожью промокшего тела, и звоном в ушах от прозвучавшего совсем рядом грома. -Успокоился? Может еще одну? – череп прищелкнул пальцами, извлекая, будто воздуха, очередную сигарету. Теперь я заметил, что предыдущая потухла, промокнув насквозь. И смог лишь неуверенно кивнуть, сплевывая промокший окурок. Подкуриваясь от огонька на костяных пальцах, я невольно взглянул на странного собеседника по-новому. А он, тоже успел закурить – настоящую сигару, выпуская облако дыма в сумрачные небеса. -Я что, уже умер? – мне даже удалось заставить голос не дрожать -Да нет, пока – Смерть поглядел в небо и замер, будто что-то подсчитывая – Но, скоро. -И как? -А как, ты хочешь? – И тут он будто подмигнул, а затем развел руками – Пафосно, конечно. -А поподробнее?- я, было, обиженно насупился, и тут же спохватился - Ты говоришь так, будто я сам это выбрал. -Удар молнии – сказал он неожиданно густым, гулким басом, да так реалистично изобразив громовой раскат, что я невольно вздрогнул – Именно так. -То есть, все люди…выбирают сами? -Не все – он сделал неопределенный жест кистью, будто в задумчивости, докуривая тлеющую сигару – Лучше скажи, к чему все это? С мгновение я недоуменно хлопал глазами и не сразу понял, что он имеет ввиду старую тетрадь в непромокаемом чехле, все еще зажатую у меня в руке. -Ну, это… – я чуть смутился – Просто мысли. -Мысли? – клянусь, если бы у него были брови, они бы сейчас разошлись в жесте удивления и легкого сарказма. -Скорее, чувства – тут я окончательно сник. -И какие? -Разные… не самые лучшие. -Бросай ломаться как девчонка. Тебе это не к лицу. -Да какая тебе разница! – вспылил я. -Мне? Да никакой, в общем. Просто любопытно. А тебе самому разве не интересно? Интересны мне собственные желания, мотивы и мысли? Больше да, чем нет. Особенно сейчас, когда я нахожусь всего на волосок от смерти. -Зависть. -Зависть? -Зависть – Я пожевал губами, подбирая нужные слова – Зависть и злость. -А поподробнее? – он так удачно скопировал мой голос, что я тихо выругался от неожиданности. И тяжело вздохнул, собирая с мыслями -Я… только сейчас понял, что завидую им. Ну всем этим «гуру». Учителям, сенсеям, мессиям. У них даже после смерти остается влияние, понимаешь? Их слова проносят через века, как золотую истину. Как что-то важное и нужное, а я… -Ты просто боишься исчезнуть, и ничего, после себя, не оставить? -Да… боюсь. -И думаешь, твоя тетрадка поможет избавиться от этого страха? А вот теперь мне стало по-настоящему стыдно. Буквально прожгло до самого основания. Как наивно и глупо. Смерть улыбнулся мне, ошеломленному, так понимающе и тепло, что я невольно улыбаюсь в ответ. -Ну, раз ты все понял, время двигаться в путь. -А это, не больно? – я окончательно сник, как маленький ребенок, с трудом сдерживая слезы. -Больно – заверил он – Бесконечно больно и тоскливо жить, будучи инвалидом. Лишившись даже того, что могут делать все остальные. Завидуя им. Но теперь, ты справишься. И, прежде чем я успел, хотя бы шевельнутся, он направил на меня костлявый палец: -Удар молнии.

Ви таки должны мне за плагиат много-много денег. Да нет конечно. Больше текстов на эту тему и может до кого-то хоть дойдет. Внимательнее надо. Или будешь как я: "написано за 15 минут с особым цинизмом". Рассеяность бич таланта) А я в последнюю неделю ооооооочень рассеян)

Спасибо. Третий написан. Если не заиграюсь, то сегодня перепечатаю Подаправил на прозе, здесь чуть позже вытяну. Спасибо. Пы.Сы - камрад надеюсь ты меня ни в чем не обвиняешь. Таки идеи реально витают в воздухе

Ахахах... Где-то я подобный диалог уже видел... С тем же общим смыслом но меньшим цинизмом... А вот же он!. И это, пятом опечаток поправь что ли. Е-мое 0о Идеи витают в воздухе. Я твое не читал именно это 0о Где очепяток? Апдейт: А твое дико напомнило мне мое: http://www.proza.ru/2010/05/01/1328

О смерти назло (Или, как я научился думать) Говорят, смертельно больной человек, проходит пять психологических стадий. Отрицание, злость, сделка, депрессия и принятие. Как будто все мы, однотипные болванчики, которые действуют по единственно верному алгоритму, абсолютно предсказуемо и, похоже. Что ж, я могу согласиться с этим, но не до самого конца. И это, наверное, странно, что подобные мысли приходят мне в голову именно сейчас, когда ледяная вода вокруг рвется в легкие, а руки и ноги не могут сделать ни единого спасительного движения. Потому, что сломаны. Как и часть ребер, кажется. Однако, обо все по порядку. Ну, или не совсем. Какая, в общем, разница, если эти последние секунды способны вместить в себя события нескольких месяцев. Еще с первой встречи я начал звать ее Лиззи. Элизабет Каннинген. Достаточно благородная фамилия как, впрочем, и она сама. Голубая кровь современного мира, с аристократически белой кожей, светлыми, кудрявыми волосами, и огромными, серыми глазами в обрамлении пушистых ресниц. Наверное, можно сказать, что я влюбился мгновенно. Хотя, если так задуматься - куда уж мне? Бедный студент, живущий в общежитии с двумя сожителями. Не доделанный поэт и самоучка во всем. Какие тут могут быть шансы? Однако, чем-то я ей все же приглянулся. Как, смеясь, потом сказала сама Лиззи, ее покорила моя наглость, безбашеность и абсолютная наивность в поступках и мыслях. Я не буду пересказывать все наши счастливые дни. Да и, что можно рассказать о первой любви? Я летал. Последние деньги с маленькой стипендии уходили на цветы и редкие посиделки в нашем любимом кафе. Я просто утонул в этих огромных глазах. И тем больнее сейчас вспоминать финал. Он не был не предсказуем. Мы пришли к этому постепенно, незаметным комом мелочей, взорвавшимся в один ужасный момент. Я увидел их вместе, перед самым концом. Ничего особенного – просто новый друг, разделивший ее увлечение музыкой. Чуть взрослее, чуть умнее, хотя и не особо привлекательный внешне. Я заподозрил не ладное, когда она начала избегать меня, ссылаясь на важные дела. Поцелуи чуть менее искренни, слова невпопад, и глаза смотрящие куда-то в сторону. Давай, останемся друзьями. Как это мерзко и глупо. Как? Ну как я смог бы сохранить хоть какие-то теплые чувства по отношению к ней, когда она… с НИМ. И это было начало первой стадии. Я не поверил. Глупо улыбнулся, услышав эти слова. Совсем не обратив внимания, на боль застывшую в них. Мозг просто отказался воспринимать подобную информацию. Нет, нет, нет. О чем ты, родная? Как можешь, ты так говорить?! Я выскочил из кафе как ошпаренный, не слыша ее криков мне в спину. Этого не могло быть. Но это произошло. Я сомневаюсь в своей адекватности в последующие два часа. Я просто блуждал по вечерним улицам, пряча лицо за шапкой волос. Почти не сдерживая стекающие по щекам слезы. Не замечая ничего вокруг. И это послужило началом перехода к стадии номер два. Я со всего маху налетел на не зажженный, фонарный столб. Отшатнулся, шага на два назад, и плюхнулся на мостовую. Ошеломленный неожиданной болью. Кровь хлынула из разбитого носа ручьем. И это в раз осушило мои слезы. Да ведь она меня предала! Милая, нежная, и такая родная Лиззи попросту вышвырнула меня из своей жизни за ненадобностью. Как старую надоевшую игрушку. Мразь. Проклятая, белобрысая мразь! Я вскочил с мостовой, и бросился бежать. Не разбирая дороги. Не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Сжигая в запале ненависти все имеющиеся у меня физические силы. Мерзость, тварь, убожество, да как она посмела?! Я бежал и бежал, не смотря по сторонам, и почти ничего не видя из-за плещущих по глазам волос. Но любому бегству, любым, даже самым сильным порывам, рано или поздно приходит конец. Окончательно перестав разбирать происходящее вокруг, я со всего махну налетел на застывшую в темном переулке пару. Дородный джентльмен лет тридцати, и экстравагантная дама, со сдвинутым на затылок головным убором, не скрывающим, впрочем, очень идущей ей короткой стрижки. Он устоял, и чуть обхватил меня за плечи, не давая продолжить движение: -Хэй, парень, нельзя ли полегче?! – густой, хриплый голос подействовал на меня как ушат холодной воды -Я… простите. Я ненароком -Ба, приятель, да ты весь в крови! – Он посмотрел мне прямо в глаза, и стало вдруг как-то не по себе, от этих внимательных серо-голубых глаз. -Да, я… - тут, я позорно хлюпнул носом – Кажется, нос разбил. -Ну, если будешь так носится, можешь не только нос разбить, но и оторвать себе что-нибудь – он ухмыльнулся, протягивая мне носовой платок, и я краем глаза заметил, как дрогнули в легкой улыбке уголки губ его женщины. С благодарностью приняв платок и зажав переносицу, я вдруг понял, что вся моя злость куда-то испарилась, оставив лишь глухую, щемящую пустоту. Он отмахнулся, когда я попытался вернуть платок, озорно подмигнул, и, подхватив даму под локоть, увлек ее куда-то в круговерть освещенных улиц. А я побрел дальше, зажимая разбитую переносицу и пытаясь осознать все, что приключилось за этот странный вечер. Так, началась третья стадия. Сделка. А что, если все еще можно исправить? Если я стану лучше, умнее. Приобщусь к столь непонятной для меня, но любимой ей музыке. Состригу волосы и начну заниматься спортом. Неужели я не смогу зажечь в ее сердце огонек того чувства, что полтора года скреплял наши души? Но чем дальше я уходил по незнакомым тротуарам, чем глубже запахивался в тонкое, осеннее пальто, ежась от ночного холода, тем больше понимал, что все бесполезно. И, так, незаметно, я перешел к последней в моей истории стадии. К депрессии. Если честно, я до сих пор не могу понять, где умудрился урвать бутылку с дешевым спиртным. Крепкий коньяк обжег горло, но согрел тело и даже – на какое-то время душу. Я и не заметил, как далекие часы начали отбивать полночь, когда ноги сами вывели меня к старому, залитому ярким светом фонарей, мосту. Ничего удивительного, что вокруг не оказалось ни души. Знаменитый мост влюбленных. Какая жестокая ирония судьбы. Кровь давно перестала капать, и я выбросил платок. Высохли слезы. Лишь выпивка непривычным комом встала в горле, явственно просясь наружу. -Ну, прыгай, коли собрался. Сначала я даже не отреагировал на клокочущий голос, откуда-то слева и сзади. Свесив руки и опираясь грудью на ограждение, я мог думать только о смерти. -Парень, не тяни резину. Здесь, в общем-то, достаточно холодно. Только теперь, я услышал его, и обернулся, с замершим на губах пожеланием отправляться к дьяволу. Потому именно оттуда он и явился. Казалось бы, что необычного в человеке, облаченном в дорогой костюм и хорошие туфли, с тонким, осенним пальто, накинутым на плечи? Да, в общем-то, ничего, если не учитывать, что вместо головы у него скалящийся череп. Да, улыбающийся мерзкой, наглой улыбкой череп. -Ну, что уставился? -А ты… кто? – я так опьянел, что даже не ощутил положенного страха или отвращения. -Хрен в пальто – он грязно выругался, да так, что у меня покраснели уши – Ты будешь прыгать, или как? -А ты, не поторапливай – огрызнулся я – Раскомандовался тут Череп внезапно расхохотался. Гулко и клокочуще, но с явственным удовольствием. -А ты, нахал, молодой человек. Сказать такое, в лицо собственной смерти, не каждый осмелится -Так я уже умер? – тут, я слегка опушил, чувствуя полное отупение -Нахал. Но дебил – констатировал череп. -Да ну тебя – я отмахнулся, и снова отвернулся к ограждению, чувствуя лишь пустоту и перестав обращать внимание на страшного собеседника. Он помедлил чуть. Зачем-то щелкнул пальцами. И встал рядом – чуть сзади и слева. Выпуская кольца дыма, из неизвестно откуда взявшейся сигары. -Ты, ведь уже все решил – это не вопрос, скорее утверждение. -Да, наверное – я вздохнул, и взлохматил волосы, с досадой сплевывая в реку – Пускай удавится со своим белобрысым. -Назло значит. Ну, тоже неплохо. -Послушай. А что, там… наверху -Небесные хляби, чистилище. Внизу ад – он поскреб подбородок и точным щелчком отправил потухшую сигару в воду – Все, как вы любите -А меня… куда? -А бог его знает. По пути разберемся. Мне показалось, что он слукавил. Впрочем, мне стало уже все равно. Я расправил руки, забираясь на ограждение. Умирать, так с помпой. И конечно, позорно запнулся, кубарем полетев в воду. Падение. Удар. И вот, мы снова здесь. В ледяной воде, где я не могу сделать спасительного гребка сломанными руками и ногами. Здесь, где считанные секунды отделяют меня от попутчика с костяной головой. И, больше всего на свете, именно сейчас, я хочу жить. Жить и жить, ощущая боль и радость, счастье и злость. Даже боль от разлуки, и ненависть к Лиззи, отступили перед этой всепоглощающей жаждой простого существования. Ничто не может быть сильнее этого. Ледяная вода хлынула в легкие и наступила тьма. Судорожный кашель скручивает мое тело пополам. Я сгибаюсь, несмотря на адскую боль в ребрах, не веря собственным, спасительным ощущениям, выблевывая воду вперемешку со спиртным. Рядом суетятся двое спасателей в ярких жилетах, что-то говорят, готовят носилки. Но я их не слышу. И во все глаза, смотрю на ухмыляющийся череп моего несостоявшегося попутчика. Он стоит сзади и чуть слева, позади них. Невидимый прочему глаза. И я знаю, что это он спас меня. Позволил осознать ошибку и сделать новый, правильный выбор. Он открыто улыбается, странным подобием призрачных губ. И козыряет мне двумя костлявыми пальцами, будто говоря – еще увидимся, приятель. А потом, молча растворяется в ночной темноте, оставляя после себя запах горелой кости и дорогого, терпкого табака.

Нет, не сказать, что повеяло Воннегутом. Просто хотел посоветовать глянуть его композицию небольших, но захватывающих рассказов. Очень хотелось бы увидеть что-то в таком духе. Сегодня еще один как минимум постараюсь выложить. Третий из семи вчера дописывал. Надеюсь творческого запала хватит чтобы красиво сделать всю серию

Нет. Это первый рассказ в серии, второй уже тоже готов, ждет только перепечатки.

Надо отметить этот рассказ пришел в мою голову весьма неожиданно. Просто куря на балконе я откуда то подцепил фразу - "смерть с душком". Буквально за пару минут в голове уже появились наброски плана, а еще через пару оставив девушку и ребенка собирать на кухне пазлы я засел с ручкой и тетрадкой. Вещь своеобразная и не совсем в моем стиле, но в целом вроде бы неплохая. Желаю приятного чтения и спасибо, за внимание. О смерти с душком (Или как я, научился плакать) В современном мире, нет места глупым эмоциям. Наигранная жизнерадостность, любовь, привязанность, дружба. Все это, лишь рычаги для манипуляции теми, кто не умеет ими пользоваться. Сильный пожирает слабого, слабый становится источником энергии для сильного. Законы природы просты и естественны, это знает каждый. Только, не каждый может ими пользоваться. Я горжусь тем, что умею это делать. На моем счету десятки заключенных сделок на недвижимость. Квартиры, земельные участки, загородные дома. Я по праву считаюсь одним из лучших. Просто потому, что не поддаюсь сантиментам и всегда знаю где нужно надавить. У слабых много недостатков. Жадность, сомнения, хлипкие тела и мысли. Главное правильно изучить "клиента" и подойти к нему комплексно, не скупясь на потраченное время и силы. Мистер Зиммер оказался крепким орешком. Я обрабатываю его уже около трех месяцев. Сварливый старик, с вечно больной женой, и взбалмошной невесткой. Последняя к счастью лишь периодически приезжает к ним на ранчо. Кстати, их сыночка я за все это время так и не увидел. Только фотографии. Тупой солдафон помешанный на "долге" родине. Святая простота. Что и не удивительно, с такими-то родителями. Тем сложнее не морщится, каждый раз когда я нацепив дежурную улыбку приезжаю к ним на чай, выслушивая рассказы миссис Зиммер. Да еще, этот прогнивший, кишащий насекомыми, вонючий, деревянный домишко. Всего в нескольких метрах от свинарника. Да-да Зиммер свиновод. Свинопас, как я называю его, за глаза конечно. Знаете, очень сложно приезжая на их ранчо во что-нибудь не вляпаться. Каждый раз, возвращаясь в город, я по часу простаиваю в душе, смывая въедливую вонь. Да и костюм сразу приходится нести в химчистку. О безнадежно испорченной паре дорогих ботинок и вовсе не хочется говорить. Сейчас, радует лишь то, что это мой последний официальный визит на ранчо. Длительная болезнь окончательно доконала миссис Зиммер, и они все же решили сменить место обитания, чтобы быть ближе к больнице. Да еще и невестка, неожиданно, встала на мою сторону, удачно подговорив их продать участок. Осталось лишь обговорить цену и подписать документы. Надо заметить, что я ни разу не приезжал на своей машине. Слишком ухабистая и неровная дорога. Да и велика вероятность застрять в разъезженной техникой грязевой колее. Отпустив таксиста, я оправляю галстук и, перепрыгивая через лужи, направляюсь к работающему в поле старику. Сегодня он кажется особенно хмур. Вечно взлохмаченный, с упрямым и гордым взглядом, больше подошедшем бы какому-нибудь барану, он и без того редко улыбается, а сейчас и вовсе будто сорвался с цепи. -Доброго утра, мистер Зиммер! - ровно отточенная улыбка сама прыгает на мое лицо, обнажая идеально белые зубы. Ни дюймом больше или меньше. Отработанный рабочий момент. -Добрее не бывает. Проваливайте, вы не вовремя - он отмахнулся от меня как от назойливой мухи и продолжил старыми вилами поправлять сено в стогу. -Но, мистер Зиммер... Сегодня мы должны обговорить условия сделки по продаже вашего участка -Никакой сделки не будет. Убирайтесь немедленно! -Постойте! Право слово, это уже не серьезно. Неделю назад мы обо всем договорились, я подготовил всю документацию и предупредил клиента - в подтверждение слов, я похлопал свободной рукой по сияющему, металлическому кейсу. -Моя жена умерла три дня назад - он тяжело посмотрел на меня из-под кустистых бровей - Никакой сделки не будет. Я больше не хочу видеть вас на МОЕМ участке. Я на мгновение замер. Всего на секунду, обдумывая и оценивая непредвиденную ситуацию. Неудобное обстоятельство и, как, черт побери, не вовремя! Нужно срочно брать быка за рога и давить старика, пока он еще не уперся в свое решение. Ломать, пока он так слаб. -Мистер Зиммер, примите мои искренние соболезнования - вкрадчивый голос, подпустить ноту горькой печали - Я очень сожалею о вашей утрате, но может вы не будете столь поспешны в таком важном и ответственном решении... Я сделал шаг ему на встречу, не меняя тона и подходя все ближе. Это моя работа. И, я очень хорошо знаю, как ее делать. Любую ситуация можно повернуть себе на пользу, нужно лишь знать где надавить. И, ни мгновения не сомневаться, не поддаваться сантиментам. Сильный жрет слабого. В этот момент я перегнул палку. Я и сам не понял, что в моей пространной речи так сильно зацепило старика. Вот только терпеть он не стал. Яростно блеснули замутнившиеся было глаза, резкий выдох донес сильный запах дешевого самогона. И я ощутил удар. Снизу вверх под ребра. Вилы в натруженных руках стали инструментом для выпущенной обиды старого дурня. Нет, конечно, легко так пространно рассуждать. Но только в первую пару секунд, пока боль еще не дошла до сознания, а кровь не хлынула на землю окончательно испачкав мои ботинки. А ведь ее будет уже не смыть, ни с рубашки, ни с костюма. Это было последнее, о чем я подумал, прежде чем потерять сознание. Не могу сказать, сколько прошло времени, прежде чем я очнулся. Могу лишь сказать от чего. От дикой, высасывающей остатки сил боли, и отвратительной вони. Вони обмоченного сена, крови и навоза. Качающийся под деревянным потолком фонарь. Кажется, старый дегенерат решил, что я умер. И попросту зашвырнул меня в свой свинарник. В котором почему-то сейчас нет свиней, несмотря на наступившую снаружи ночную тьму. Однако вони это особо не уменьшило. Больше всего на свете ненавижу подобные "грязные" запахи. Я даже застонал, загребая ногтями по земляному полу, и попробовал подняться. Но, сил хватило лишь на то, чтобы издать протяжный тоскливый вздох. Что-то теплое потекло под продырявленной рубашкой, задубевшей и прилипшей к телу. От усилий снова открылась рана. Я закрыл глаза, хрипло, с натугой дыша. Меньше всего в жизни, я думал о том, что могу оказаться в подобной ситуации. Грязный, мокрый, проткнутый почти насквозь ржавыми вилами, съехавшим с катушек стариком. Лучше не придумаешь. Мозг лихорадочно заработал ища выходы из сложившегося положения. И, я не нашел ничего лучше, чем закричать. Хрипло и тонко, но ведь свинарник совсем недалеко от дома. В конце концов, Зиммер сделал это не со зла. Просто глупые эмоции и выпивка, боль от утраты. Вот и мои слова, как-то не так затронули струны его разума. А теперь, он осознает свою ошибку, вызовет помощь и все будет хорошо. -Да не ори, ты так. Все равно не услышит - в странно клокочущем голосе, раздавшемся откуда-то слева, явственно послышалась досада. -Кто... кто здесь? -Я - лаконичный ответ пришел мгновенно, вместе с едва различимым смешком. Мне удалось чуть повернуть голову в сторону собеседника. И, лучше бы я этого не делал. Совсем рядом, опираясь локтем и спиной на покосившуюся ограду, встал ОН. В дорогих, лакированных туфлях, идеально отглаженном, брючном костюме, бардовом галстуке и с идентичным моему металлическим кейсом. Вот только вместо головы у моего собеседника оказался ухмыляющийся череп. Вы спросите - как череп может ухмыляться? Нет, правда, я и сам до конца не понял, как это возможно. Будто призрак улыбки застыл там, где заканчиваются ровные, белые зубы. Я даже не закричал - заскулил от ужаса буквально физически проникающего под кожу. И - позорно обмочился. -Да, говорю же - не ори. Его я уже забрал - череп чуть наклонился, окончательно перестав скрывать досаду в голосе. -К..ко...кого? -Зиммера, конечно. Повесился бедолага. Муки совести, и все такие дела - череп покачался из стороны в сторону явно веселясь. Щелкнул костлявыми пальцами, и в них тут же зажглась толстая, дорогая сигара. Странно, я совсем не ощутил запаха табака. Прикрыв глаза, я откинул эмоции, собираясь с мыслями. Мы помолчали, примерно минуту. Кричать и в самом деле расхотелось. Да и вообще, ситуация начала отдавать конкретным бредом. -Кто ты? - решившись, начал я. Произношение получилось удивительно внятным. -Смерть. Ангел апокалипсиса, жнец душ, и все такое прочее - терпеливо, как маленькому ребенку разъяснил он мне. Впрочем, кто бы сомневался -А, Зиммер... -Да повесился он, говорят же тебе. Стандартный клиент для чистилища. Повисит пару-тройку лет, помучается, а потом обратно на землю - отрабатывать. Да и, характер у него, откровенно отвратительный - в это мгновение, я готов поклясться, Смерть подмигнул мне! -Но... как же... а как же...я? -Ты? Ну, ты еще живой. Потому и не спешу. Недолго, правда, осталось - Смерть глубоко затянулся и выдохнул под потолок струю дыма. Затушил сигару в луже моей крови, и неожиданно, по-настоящему улыбнулся. Привычная улыбка на призрачных губах. Ни дюйма больше или меньше, исключительно рабочий момент. Только вот ему, в отличие от меня не надо никого убеждать. Только забирать жизни. Щелкнул открывшись кейс и, я с легким, отстраненным удивлением, понял, что он мой. Узнал по лежащим внутри бумагам. Смерть кивнул, подтверждая мою догадку, и присел на корточки, продолжая скалится. Зашуршали бумаги в его тонких, лишенных плоти руках. А затем обрели твердость, и бритвенно-острое лезвие, сложившись в подобие небольшого серпа. -Последнее слово? - Смерть клокочуще засмеялся - Шучу, шучу. Успеешь еще на болтаться. Спускаться нам долго -Спускаться?! - От перехватившего горло ужаса я начал заикаться. -Конечно спускаться. Экспресс в небесные хляби тебе, дружок, точно не светит. -Но... но я же... -И не жил вовсе. Технически, ты чист. Ну там гордыня, завышенное самомнение, ложь, воровство казенных денег. Это все ерунда, кто из вас без греха. А вот жизни в тебе не больше чем в тех же мухах. - Смерть деловито начал водить серпом по моему телу. Будто срезая одежду, а на самом деле отделяя душу - Когда искра начинает тухнуть, только нижние просторы могут разжечь этот уголек, что у тебя внутри. Ну, помучаешься пару веков - зато потом - какая жажда жизни! Он снова засмеялся, а я...я заплакал. Навзрыд, и взахлеб, с тихим истеричным подвыванием. И все дорогу вниз, во мне единственной тонкой жилкой билось его прощальное напутствие: -Помни, сильный пожирает слабого.

Не,не, не чувак. Не "делай что хочется", а "не бойся делать". Скорее так

Красоваться нечем. Но серьезно - записал почти слово в слово как было. пришел с утра от девушки и сразу же сел печатать. Даже в ворде не правил ибо на новой винде офис еще не поставлен. Но на выводы сильно повлияло то что я сейчас читаю - "Метод Да Винчи" Гаррета какого-то там. Как раз пошла тема про подсознательное и сны - ну я и задумался в тему. Как-то так

О как легко героем быть, коль это все взаправду...Яж написал - это размышления. Мои собственные. Можно сказать мемуары сегодняшнего утра

Gestalta из IKEA дорогой? О. А я такого дешевле чем за 6-7 сотен и не видел Хотя по моему у нас и икеи то нету сейчас в городе...

Очередная миниатюрка-размышления. Приятного чтения) Два кошмара в одну ночь (и сомненья, к черту - прочь!) Этой ночью мне плохо спалось. Казалось бы, чего удивительного - стресс из-за удаленного зуба, общая усталость человека давно не бывшего в отпуске, личные и семейные проблемы. Снежный ком самотерзаний может разрастись из чего угодно, а уж на благодатной почве он лепиться за жалкие мгновения. Так или иначе, мучаясь беспокойством, я неожиданно крепко уснул, провалившись в спасительный сон, как в забытье. Не помню, говорил ли я это - но я очень редко вижу сны. В детстве меня часто мучили кошмары,и мать отвела меня ко врачу. Кажется они пичкали меня какими-то таблетками, проводили терапию... Всего уж и не упомнишь. Но результат был. Я практически не вижу снов. А те, что проскакивают, обычно очень яркие, но не запоминающиеся. Сегодня, впрочем, все оказалось по-другому. Все смотрели "Чужих"? Ну помните, лицехват, личинка стремительно развивающаяся во взрослую особь пожирая все вокруг, и взрослая откормленная тварюга с которой и целой командой-то не справишься. Вот, именно это-то, мне и приснилось. Вернее - начало. Ощущение полной беспомощности и забытья. Тупая, ноющая боль. А напротив белые, больничные стены, аквариум и даже какой-то маленький скат, мирно бултыхающийся в воде. Наверное я думал о том, что мне повезло. Еще бы - личинка чужого развивается внутри человека, а потом проламывает грудную клетку вырываясь наружу. Однако я жив хоть и слаб. И в это мгновенье, в воде начинается движение. Я не знаю, как личинка оказалась в аквариуме со скатом. Не ждите адекватного ответа от кошмаров. Помню лишь как она пожирала бедное существо, сама постепенно становясь больше, злее и сильнее. А затем, она посмотрела прямо на меня. И четким, человеческим голосом вымолвила: "Спасибо, что вырастил". Тварь начала биться о стекло, и трещин с каждым ударом становилось все больше и больше. А я просто лежал и смотрел, не в силах что-либо изменить. Последнее, что я помню - это взрыв осколков и страшную боль, когда тварь вцепилась в мою правую руку. На часах четыре тридцать, и я просыпаюсь в холодном поту, пытаясь осознать где я, и что случилось. Обращу ваше внимание на то, что после таких пробуждений человек обычно мыслит очень четко и ясно, будто бодрствующий. Вырвавшись из тепла нагретой постели, я отправился умываться. Продрав глаза и выпив на кухне стакан воды, я замер у окна, с удивлением отмечая, что не мне одному не спится в подобную темень. В дальнем углу двора, на улице, замерла карета скорой помощи. В салоне горел свет, и я даже смог рассмотреть лицо отчаянно зевающего водителя. "Спасибо, что вырастил". Картинка встает перед глазами как в живую, и, я, неожиданно понимаю, что хотело сказать мне подсознание. Через вот такой, яркий сон, оно показало мне мою слабость. То, что не давало мне покоя. Страх. Взращенный внутри меня страх. Но, страх перед чем? Или, перед кем? Недоумеваю, но решив не забивать себе голову, я отправляюсь обратно в кровать, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить домашних. Я понял, понял, это взращенный мной страх. Но все-таки, перед чем? Второй сон не похож на первый. Он тоже достаточно яркий и глубокий, но крайне короткий и не такой красочный. И не удивительно, ведь это всего лишь ответ на мой вопрос. Помните школьные лестницы? Ну, или училищные. С бесконечно длинными ступеньками, широкие, по которым можно шагать все время вверх и вверх? Ах да, и не забудьте вечный полумрак царящий на верхних этажах ближе к вечеру. Вот в такой антураж закинуло меня сознание во второй раз. В общем-то, ничего особенного. Я поднимаюсь на самый верх, кажется с правой стороны нагруженный чем-то тяжелым, потому что не могу опираться рукой и чуть приволакиваю ногу. Ну вот. Кажется промахнулся на целый этаж - слишком темно и единственная закрытая дверь на чердак. Я начинаю спуск. Там уже гораздо светлее и есть другие люди. Я акцентирую внимание на двух девушках стоящих совсем рядом с лестницей - на площадке справа. Кажется, на них исторические платья, они о чем-то весело переговариваются. Я иду медленно, мне мешает эта непонятная ноша, и перед последней ступенькой, с тем чтобы ступить на площадку я замираю. Зазор между ступенями. Это смешно, туда едва-едва влезет моя нога. Но тем не менее я начинаю чувствовать подступающий страх. А девушки совсем рядом в каком-то шаге, кланяются и начинают танец. Кажется им не хватает партнера. И я собравшись с силами делаю шаг. Весьма неловкий и неуклюжий, и конечно же в проклятый зазор. Какого же мое удивление когда я проваливаюсь целиком, напоследок скребнув левой рукой по бетонной ступеньке. И крик - "Помогите!" остался без внимания. Будто меня и нет вовсе. Просыпаться после падения во сне, не самое приятное ощущение. Эта дикая пустота внутри живота. Хотя не поспорить - просыпаешься почти мгновенно. Глянув на часы, и поняв, что продолжать сон не имеет смысла, я всего два часа спустя после первого пробуждения, снова отправляюсь умываться. На этот раз основательно. Уже потом, сидя на балконе и куря в открытое окошко, я неожиданно понимаю. Будто составные части головоломки со щелчком встают на место. А ведь я сходил как-то раз на танцы. На исторические танцы. Полька, балет. Всего одно занятие, и мне даже понравилось, хотя я чувствовал себя дико неуклюжим медведем, не способным ни на что кроме нелепых дрыганий. И я ушел. После первого занятия, я больше не возвращался в эту студию. Нашел тысячи отговорок - для других, но в первую очередь для самого себя. Это же так просто и легко, не правда ли? Вот он и ответ. Страх, страх перед неизведанным. Страх показаться смешным и неумелым. Страх показать собственную неуклюжесть. Сколько таких прекрасных возможностей каждый день мы губим в себе? А если не получится? А если будут смеяться? Мы так привыкли оглядываться на других, что подавляем собственные желания и порывы. Взращивая отвратительную личинку страха, что пожирает нас изнутри. Спасибо, что вырастил. А ведь ей, есть за что благодарить. Ведь сам же подкармливал свой страх, подпитывал его день ото дня, взращивал, холил и лелеял. И даже подсознанию понадобилось целых два удара, чтобы стало понятно - в чем корень проблемы и как с ним бороться. Сшивая выводы между собой, я конечно не могу сейчас сказать - все, отныне я не буду боятся, и буду делать что хочу. Но осознать ошибку - это уже первый шаг к ее исправлению. И задел, чтобы не повторять ее на будущее. Не боятся, не сомневаться, и делать то, что действительно хочется. Не так уж и много. Но и не так уж мало. Пожалуй, это стоило одной кошмарной ночи.

И купи такого: Ставь его в разные позы и рисуй с разных ракурсов. Можешь для работ использовать. Ставишь в нужную позу, рисуешь по нему основу для персонажа, потом доводишь. Разовьет, объем схватишь. Да дорогой чето зараза

Одно выходит из другого...рисунок для меня мотивация для писательства, писательство мотивация для рисунка. Когда взбредет в голову тогда и твАрю. А что получается...ну, то уж получается. С октября определюсь с квартирой, и пойду на курсы к знакомой художнице. Время занятся этим посерьезнее. Вэш Просмотреть рисунки в натуральную величину Навеяно - Poets of the fall - Daze Теми же поэтами

Не от хорошей жизни, куришь, Не от веселья, бьешь в лицо. Во мраке, сам, себя ты губишь, Меняя жизнь, на винцо. Ты быстро сдался, и забылся, Спуская время на кинцо. Под мир прогнулся - опустился, Залив стремления свинцом. И погасив в себе желанья, Загнал в глубины, все тепло, Что не возможно и пустынно, Как жизни серой полотно. Его закрасив, черной краской, Похорони в себе все зло, Что в душу насадили люди, Отравы выплеснув ведро. ***** Ты больше, не прячешь лица, не строишь серьезные глазки. Ведь все, что случилось, случилось как в сказке. И мир разделило, на "после" и "до, тебя закрутило, И мне все равно. Остались лишь песни, остались минутки, И знаешь, сейчас мне совсем не до шутки. До жизни осталась, лишь пара мгновений, прости, и запомни эти мученья. Я их посвящая только тебе, раздвоен, как прежде, в больной голове. И все, что забылось, вспомни сейчас, выдерни шнур и вруби в жизни джаз.

Ревность. Ревнует тот, кто сам боится, Быть уличенным в этом зле. Позволив сердцу, словно птице, Безмолвно кануть в пустоте. Оставив радости и счастье, лежать на мокром, грязном дне. Доверье предавший однажды, Был не уверен, не в себе. И в мимолетности мгновенья, Поддавшись жалкой суете, Крича, изранил чужду душу, В попытке подчинить ее себе.

Бойцовский клуб с переносом на вов темы) Посмотреть изображение в реальном размере

Продолжаем словоблуд =) Тише, тише, не спеши, отдавать мне часть души. В ней, я ведал, много боли, в той истерзанной юдоли. Что озлоблена, темна, этим миром предана. Я согрею, позабочусь, обниму и воспарю. В небеса, что дверь закроют, как усмешкой палачу. Он прийдет ко мне нежданно, украдет, уйдет незванный. Только ворон на престоле, душу вырвет из неволи. Отнесет ее без зла, в место света и тепла... Тише, тише, не спеши, отдавать мне часть души... ***** Мой причал. Вы, простите меня, кто надеялся, смутной верой спасения ждал. Самому, в это мне, и не верится, но обрел в этой жизни причал. Паруса мои ветром гвозданы, киль пробит, он от боли кричал И не ждал, и не ведал спасения, заходя в столь закрытый канал. Больше якорь мой не поднимется, и ржавеет цепь якоря. Да штурвал на мгновенье заклиненный, навсегда в этой гавани встал. Так прошу лишь у вольных прощения, с теми кем пути разделял. Больше нету в жизни сомнения, и обрел что так долго искал. ***** Темная башня (Извлечение троих) Темная башня, мерцает в ночи, Это твой рок - кричи, не кричи. Разбившийся пылью, скомканный прах, Сталь револьвера, затаившийся страх. Мир, что откроет у этой двери, Меж измерений, что вдаль провели. Белая башня, ад мертвеца, Невольника кровь, за брата-слепца. Или Сюзанны черная плесень, Слитых троих, неизбывная песнь. Что Толкачом, в один миг сожжена, Участь его, Стрелком решена. В это мгновенье дороги слились, Смыслом и сутью вдруг налились. Эта дорога предрешена, Темная башня, и и жизнь лишь одна. ***** "Спасибо" Долго думал, в чем же дело? Оказалось - нет предела, Моим чувствам, мыслям, слову, что рождалось без укора. Не несло в себе забвения, и не ведало спасенья, Серой пылью душу жгло, унося с собой тепло. Чем-то глупым обернулось, и в тиши перевернулось, Тьму развеяв на лугах, в первородный светлый прах. И я понял, лишь тогда что не жил, а был, всегда. Пусть мгновенье то прошло, но я верю все равно. Что отыщется дорога, потерплю, еще немного, И любимой написав, я отрину боль и страх. Пусть сомненья реют флагом, не позволю им, с напрягом, В будни душу заковать, чтоб в печали ликовать. Сотворю простое слово, чтобы не было пустого. В нем я выложу всю душу, но покой твой, не нарушу. Пусть сквозь время - не беда, я принес его сюда. И скажу чуть улыбнувшись, и в секунду ту, проснувшись. ***** Помутнение.(к фильму) В мутной голове, как в болотной тине, Заблудились все мечты - их накрыло инеем. Леденящей пустотой и июльским громом, Что проходит к осени, тихим, четким топотом. Лишь небесный цвет отчаянья гаснет в помутнении, Как цветок за пазухой - пустоты и тления. Это было не со мной, рвало на мгновения, Четкий крик безумия, в тишине забвения.

Я в деле Пы.Сы - только оффтопик

Сделал. Чуть не накернулся =)

За два шага до луны Ветер треплет страницы раскрытой книги. Шевелит волосы, и заставляет глаза слегка слезиться, легким дыханьем касаясь ресниц. Эта крыша моя любимая. Ведь здесь луна и звезды кажутся такими близкими. Старенькие ржавые листы металла и пивные банки вокруг. Заросший плохо освещенный парк внизу и одинокие покосившиеся фонари. Здесь ничто не нарушает молчания кроме шума проносящихся по ночной дороге машин. Мгновения будто застыли в вязкой патоке времени. Улыбаюсь, поправляя очки, и привычным жестом провожу по жесткому ежику волос. Не хватает только музыки из старенького плеера. Всего лишь сели батарейки, но спускаться вниз совсем не хочется. Кажется, это нарушит таинство мгновения и молчаливую загадку тишины. Интересно сколько сейчас таких же, как я смотрят на тебя, холодную и молчаливую, застывшую на небосклоне серым камнем, мягкой драгоценностью и пугающую холодом и далью. Что можешь подарить ты гуляющим по твоей обратной стороне? Поднимаюсь и подхожу чуть ближе, не обращай внимания на оставшуюся лежать книгу и теплую куртку. Рука сама тянется к луне, в несбыточной мечте, желая, лишь на миг коснутся холодной окружности, ощутить мягкое касание полночного света. Закрыть глаза, и становится слышна тонкая призрачная мелодия наполняющая сознание новыми красками и легкими переливами музыки ветра. Сердце замирает всего на секунду, а потом запускает новый ритм, и я делаю еще шаг к самому краю. Трепещущее предвкушение и осталось всего два шага. Два шага до луны.

Приторный вкус ароматизированных сигарет на губах и легкая семантика внутри от последнего произведения Мураками. Странно, я не помню полного названия, хотя в любимых книгах запоминаются даже главы. Я несколько отвык писать, а не печатать, и в этом тоже есть определенная доля романтизма. Итак, сегодня поговорим о восприятии. Или если немного, точнее, о принятии. Собственных мыслей и чувств такими, какими они являются на самом деле. Каждый из нас в жизни испытывал боль. Да-да ту самую глубокую душевную боль, когда уходит близкий человек. И не важно, что становится причиной этого ухода. Предательство или боль сожаления, об упущенном времени недосказанная любовь непререкаемые обстоятельства расстояние или тысяча озвученных и нет причин. На самом деле это не критично. Важна глубокая сосущая пустота, что остается внутри. Как маленькая пиявка она постепенно набухает от тревоги, метаний и волнений, постепенно замещая истинные мысли и чувства. Мы притягиваем то, о чем думаем. А что может притянуть человек внутри, которого поселилась подобная мерзость? Ничего кроме ответной злости непонимания и порой отвращения. Думаете, что это незаметно, но ее мерзкая слизь сочится сквозь поры вашего тела, рассылая гнилостные миазмы вокруг. Хотите или нет, но вы сами кормите ее предаваясь грустным мыслям поддаваясь спонтанным эмоциям и просто сливая раздражение на окружающих. «нет я не такой, я держу все в себе и никогда не порчу жизнь близким людям! Это только внутри меня!» Бла-бла-бла. Такие люди кормят пиявку не просто периодически, а прямо на убой. Как племенную хрюшку на выставку. «Смотрите, как лоснятся ее бока, а какой очаровательный пятачок! И я такой хороший никогда-никогда и никому-никому ее не отдам. Буду пестовать, и она будет только расти и красиветь!» Однако, патетика. Вы посмотрите, как выпятились чувства. Бедный, обиженный и забитый. Но гордый. И ни с кем не делящийся. Только воняет, почему то ничуть не лучше чем от остальных. А есть и плакальщицы. Этакие банши от современного мира готовые поделится любой проблемой с окружающими. И тебе кусочек и мне кусочек. И бесконечно обсуждая, жалуясь, и перемулькивая свои беды, они незаметно отрезают ломтик от внутренней пиявки. Для друзей же не жалко. Смотри, какая вкусная пакость. На, держи, угощайся! Эти в чем-то даже еще более мерзки, чем остальные. Они, по сути, разносчики «инфекции». Крысы нового Лондона, бубонная чума этого поколения. Немного отходя от ноток сарказма, замечу, что люди подобного типа зачастую не осознают выбранной роли. «Просто делятся болью». Что впрочем, не делает их ни капельки лучше. "Ignorantia non est argumentum" (лат. «Незнание закона не освобождает от ответственности) И все-таки вернемся к восприятию. И принятию сложившейся ситуации с откормленной пиявкой внутри. Как от нее избавиться? Да очень просто. Не кормить. Эмоции и мысли это топливо. Энергия. Она не может быть позитивной, или негативной являясь лишь источником. А в какое русло его направить решать вам, дорогие мои. Замечали, что любое действие имеет обратную сторону? Параллельный путь, иное решение и выбор. Не наорать на нерасторопного работника, а помочь перетаскать тяжеленные коробки. Не злится за пригоревший ужин, а взяться за него вместе с любимой женщиной меняя тем самым и ее и себя. Воспримите это как ненавязчивую игру, поворачивая ход эмоций и мыслей в нужную сторону. Конечно, я не открою новых горизонтов и тем более не претендую на оригинальность. Но скажите честно – вы пробовали? Ведь гораздо легче вспылить. Долгие месяцы и даже годы лелеять злость на причиненную обиду. Закрыться в раковине или же распускать обидные слухи. Но что вам стоит просто попробовать? Спокойствие и самоконтроль. Любовь вместо злости и легкой походкой мимо путающих мыслей, обид и черных слов. Жить становится значительно проще. Правда. Я проверял. М.В