Эпизод первый: Первая встреча.
Я поднимаю голову, чувствуя, как в висках стучит кровяной набат. Глаза с трудом ворочаются в орбитах, а во рту жутко сухо. Первая мысль, и попытка определить, где я. Протягиваю руку ко лбу, она подчиняется на удивление легко, хотя, и несколько резко. Звякает металл. Так. На мне доспехи. Да, и на голове шлем – причем с закрытым забралом. Теперь понятно, почему так темно и мало видно. Левая рука рефлекторно бросается к поясу. Пистоль на месте. Проверяю справа- запасной револьвер тоже. Потихоньку становится понятно, что я лежу на правом боку, под голову подоткнут плащ, и, откуда-то неимоверно несет падалью. Брови сошлись домиком, нос сморщился от желания чихнуть, а во рту стало совсем гадко – будто ржавчина завелась. Я перевернулся на спину, сел поправляя скособоченный шлем, и понял, что нахожусь в небольшой землянке, скошенной в сторону поверхности. Наверху короткая лесенка, железная и всего с парой перекладин, и, обитый тем же железом дощатый люк. Сижу похоже на голой земле – да, вон даже травинки пробиваются. И червяк ползет. По углам импровизированной землянки стоят несколько бочек, судя по запаху с соленьями. А всего в метре от меня, лежит дохлая крысюка. Мерзкие твари, терпеть их не могу. Те милые пушистые твари – бич крестьян, агнцы Велориена, рядом с этими! Высотой в холке они достигают полутора метров, передвигаются прыжками на сильно развитых задних лапах, передние же деформированы, и не понятно, зачем вообще нужны. Тело скрыто под темно-серой шкурой, а зубки крысюка, способны прокусить даже дубленый доспех из кожи! Поодиночке то они не особо опасны, но у них есть поганая привычка, в стайки сбиваться. Этот один. И убит выстрелом в лоб. Ага – я постарался. Встаю, и неспешно натягиваю плащ. Координация движений постепенно возвращается, да и в голове уже не прежняя мутотень. Точно – вспомнил! Тварь прыгнула на меня, я пристрелил ее, но от толчка упал, и шарахнулся головой о камень. Но кто тогда плащ свернул, и под голову мне подложил? Да и вообще – память за последние два дня присутствует лишь урывками. Впрочем, начнем, наверное, сначала.
Меня зовут Сильвус. Сильвус Кейн. Родом из небольшого городка к северу от Дернхольма. По происхождению дворянин. Поговаривают моя прабабка эльфийка – но я не слишком верю досужим разговорам. Воспитан я довольно в суровых традициях, обучен фехтованию, и верховой езде, ну и прочей ерунде, которой учат всех дворян. Родители хотели сделать из меня светского льва, а я – в пику им, всегда был сорвиголовой. И оружие предпочитал, поэффективнее шпаги. Первый пистолет я собрал из старых запчастей на заднем дворе. Тогда мне было всего тринадцать. Сейчас мне двадцать семь, и я признанный мастер по изготовлению оружия, один из немногих путешествующих по стране. Стольный Тарант, Каладон, Черный Корень, Дернхольм,… куда только не заносили меня ноги!
И зачастую я влипаю в неприятности. Как, наверное, и сейчас. Единственное, что выручает меня – это обостренное восприятие, и верный ФолкДрагон. Так я назвал свое изобретение. Я сделал его из статуэтки, двух старых, убойных револьверов, и кучи мелких деталей. Получился здоровенный пистоль, с усиленным барабаном, в виде разинувшего рот дракона и с калибром пуль, которых не существует у других производителей. Пули для него, я делаю сам, и всегда с запасом. Но оно того стоит! Там, где простому револьверу понадобится два, а то и три выстрела, Фолк управится и за один. А если еще дополнительно провести работу с пулями… страшнее этого будет лишь гранатомет. Да и то – смотря по ситуации.
Как я уже говорил, память о последних двух днях отшибло напрочь. Так – смутные обрывки. Я осмотрел себя, чтобы проверить все ли на месте. На ногах темные сапоги, стилет в одном из них, также на месте. Выше кожаные штаны, ремень с бляхой, посеребренный нагрудник с гравировкой, слегка погнутые наручи, и шлем, тоже серебряный. Темно-коричневый плащ я накинул на плечи, и застегнул у горла фибулой. Странно – даже кошелек на месте. И мешок с пожитками в углу валяется. Я проверил патронник. Пять пуль, шестая в черепе крысюка. Кажется я где-то в окрестностях Таранта. Я начал выбираться из западни. Взвел Фолк, осторожно приподнял крышку люка, готовый тут же ее захлопнуть, или выстрелить. Никого. Лишь шумит подлесок. Птички там чирикают, листва шумит. Странно. На кой хрен подобная землянка в лесу? Если только это какая-нибудь охотничья заимка. Я выбрался наружу, держась настороже, но никого вокруг не было. Лишь яркий, освещенный полуденным солнцем лес. Как говорила одна девочка все страньше и страньше... Решив не забивать голову отвлеченными мыслями, я, беспечно насвистывая, зашагал по маленькой тропинке, стараясь, держатся западного направления. Даже пистоль убрал за пояс. Пусть тот, кто наблюдает за мной, думает, что я окончательно расслабился. А не сделать это, в такой прекрасный день, наверное, невозможно. Солнце приятно греет, ветерок сочится в щелях доспеха, под ногами хрустит сочная травка. Красота! Ну, что еще для счастья надо?)
Оказалось много чего. А в частности – уединения. Которого, мне как раз не предоставили. Пронзительно заверещало, и из кустов, размахивая коротким кинжалом, выскочило существо. Бледно-розовая кожа, мерзкое рыльце, и острые уши – ба! Да это кайт! Я не стал доставать Фолк. Еще не хватало, на подобную шушеру, пули тратить. Коротышка вряд ли знаком с принципами кулачной борьбы без правил. А если и знаком, то явно не с человеческим вариантом, гласящим – бей куда больнее, а уж потом думай, чем это обернется. Собственно, что я и сделал. Коротышка явно не ожидал столь подлого приема. Он был мужчиной, и, как и все мы, нежно берег естество. А потому обреченно согнувшись вокруг ушибленного места, он даже не заметил прилетевшего сверху кулака. Покойся с миром дружок.
А я продолжил путь, все так же насвистывая, и чувствуя любопытный взгляд. Никакой враждебности, чистое, и даже несколько приятное любопытство. Такое чувство, возникает, когда тебя рассматривает хорошенькая девушка. Я улыбнулся, чуть опуская взгляд, когда в ветвях над головой мелькнуло гибкое, изящное тело. Незнакомка приземлилась в пяти метрах спереди, ловко, как лесная кошка. И я остановился, невольно залюбовавшись ею. Темно зеленый, охотничий костюм с неглубоким, но чувственным вырезом, высокие коричневые сапоги на мягкой подошве, костяной лук с «рогами» в руке. Фигурка тоненькая, и приятно округлая, с невысокой грудью и пышной гривой каштановых волос. Урони на такие яблоко – и оно не докатится до земли. С точеного личика смотрят карие, в обрамлении пушистых ресниц, глаза.
-Меня зовут Тара, и я спасла тебе жизнь - голосок тоже ничего, но вот в него бы да побольше тепла. Я поднимаю забрало, и в нарушении всех правил этикета, почесывая щеку, зеваю:
-И отчего же? Я мирно поспал в землянке недалеко отсюда, собственноручно завалил кайта по пути, но извини, твоей помощи я не припомню
В ее глазах мелькнула улыбка. Но сразу стерлась, будто девушка что-то напомнила себе. Ну конечно – она же эльфийка! А эти высокородные ублюдки, с детства учат своих, презирать остальные расы.
-Пока ты спал, я не подпускала хищников. Будь иначе, ты бы умер.
-Да ну? Я бы проснулся – продолжая корчить дурня сказал я. Нет, благодарность дело хорошее, но помыкать собой какой-то малявке, я не дам. Даже, если эта малявка, очень даже ничего. Шаг вперед, и я замер, под прицелом страшного лука. Лед в ее глазах окреп:
-Ты должен мне по праву лесного кодекса, и я требую оплаты!
-Послушай деточка – я начал злится – ты могла бы требовать помощи, лишь, если реально спасла бы меня. То, что сделала ты – лишь эфемерная помощь. Спасибо, но я тебе ничего не должен.
Мои пальцы легли на рукоять Фолка, оглаживая драконий хвост, когда на тетиву легла стрела. Воздух накалился, готовый взорваться звуками боя. Нас остановил раздавшийся из глубины леса голос. Он пел этот голос. Тоненький, стариковский голосок приближался и вот, он уже выходит на тропинку, точно между нами. Обычный такой старик, сгорбленный под тяжестью котомки, в каком-то нелепом, желтоватом костюме, и драных ботинках. В жилистой руке рябиновый посох. Им то, старик и погрозил нам.
-Негоже друзьям драться! Накличете на себя проклятья Велориена и Терела!
Мы с Тарой переглянулись. А старая развалина, пень с клюшкой, продолжил вещание как старый патефон:
-Да знаю я, знаю – и вдруг бросает на меня острый как нож взгляд – знаю юноша, что посвящен ты Всевышнему нашему, и благословление на тебе его – и не давая мне закрыть распахнувшийся рот – знаю, и про тебя лесная хранительница, знаю о тайном посвящении лесном.
Тут уж мы оба ошалели. Да откуда это старое недоразумение знает?! Я невольно перекосился, вспомнив, через что прошел, на посвящении. Личико Тары тоже исказилось, словно вспомнилась давняя боль. Мне захотелось подойти и обнять ее, успокаивая, но остановил все еще вскинутый лук. А дедок, тряхнул седыми кустиками на плешине, и, хитро ухмыльнувшись, рванул в заросли. Я следом, и чуть позади Тара. Нда! Надо было притормозить! Мы с эльфийкой стукнулись лбами, прямо посреди куста, застряв в переплетении ветвей. Я сел, потирая лоб. И замер, совершенно ошарашенный. Слишком много сюрпризов на сегодня. Чувствую себя тупым старым троллем. Потому, что вокруг вместо положенного леса, пустыня с редкими, чахлыми кустиками. Похоже, старый козел подвесил телепортатор прямо у нас под носом! Но как? На меня же не действует магия! Только очень сильная. В спину раздался ехидный смешок, и позади закрылся проход, унося с собой наглого старичка.
А потом мы бранились. Ругались как базарные бабки, скрипя зубами, и хватаясь за оружие. Итог у такого всегда один – когда откипели страсти и голоса окончательно сорвались мы пришли к соглашению. Ведь выбраться, мы, похоже, можем, только вместе – это имел виду старичок. Мы еще не знали, что идем по одному из старейших, и опаснейших мест Арканума – Вендигротской пустыне…
