Woratiklis

да рисовка неплохая, красивая анимешка. Няшно

ага, посмотрим. Как то непривычно всё отдельной темой Хотя вот ссылка кому интересно про что аниме

тут начал смотреть Звуки Небес / So-Ra-No-Wo-To, прикольно. может кто видел?

Мехвариор не впечатлил, а вот Mechcommander - это да. С возвращением )

Поставил на днях Fallout 3.75 - глобальный мод, блин! совсем другая игра!

Открыто голосование

Голосование проводим строго в этой теме. Для голосования выделяется 10 баклуш. Одному произведению можно отдать не более 4-х баклуш. Срок голосования - две недели. до 23 ноября. Комментарии по произведениям оставляем в соответствующих темах: Конкурсная работа "Криса" Конкурсная работа "Сердце матери" Конкурсная работа "Расвер" Конкурсная работа "Веселый Мир" Конкурсная работа "Молчащий манускрипт" Конкурсная работа "Хроники одного путешествия." Конкурсная работа "Прогулка. Осень." Конкурсная работа "Скрипач" Конкурсная работа "Фантасмагория" Замечания и предложения оставляем в этой (и только в этой!) теме: Обсуждение конкурса прозы "Таинственное рядом"

скорее всего игра будет условно бесплатной. Хотя узнаем после тестирования.

да да, но если за это берётся отличная команда.... озадачил ну они всего лишь издатели.

Ознакомится с проектом можно на официальном сайте Выход запланирован на весну 2012 года. Плохого от Katauri Interactive не жду. надеюсь игрулька будет отличная.

Девятая конкурсная работа

Фантасмагория - Ч-чёрт! Какая темень! - неужели я сказал это вслух? Я огляделся. Вокруг темнота, ни одного чёртового фонаря, когда они так нужны. Впрочем, кто как не я так любит хвастать своим ночным видением? Виденье виденьем, а эту часть города я совершенно не знал. Более того, даже не подозревал, что в моём городе есть такие трущобы. Я шёл по длинной очень тёмной уже без определённой цели. Я даже не помню, как здесь очутился. - Нет, это просто бред какой-то! - теперь уж точно вслух. Да и как можно было не крикнуть, когда тут такое твориться? Дорога неожиданно оборвалась и... ещё бы один шаг и летело бы несчастное моё тело куда-то вниз... Причём даже не ясно насколько далеко. Это модно так теперь, дороги обрывом заканчивать? Хотя почему теперь? Дорога-то явно старая, вон - даже асфальта нет. Слава богам, что дождей давненько не было, а то кроме усталости и злобности была бы ещё и дичайшая грязь... Интересно, как наши предки по весне жили-то вообще? Впрочем, я не о том думаю... Постояв в раздумьях... секунд пять, я пошёл налево. А почему бы и нет? Всё равно я уже окончательно заблудился. Оказывается, улица-то давно закончилась - дорога вышла то ли за пределы города, то ли... в общем ни одного здания я уже не видел, хотя в такой чёртовой темноте, я даже... - Б...ять!.. - я поскользнулся и рухнул вниз. В последнюю секунду, я успел ухватиться рукой за какой-то канат. Откуда бы он здесь? Ах, это всего лишь корень. - И что теперь? Так и будем болтаться над бездной? - спросил я у спасительного корня. Корень мне не ответил. И слава богам! А тут вдруг и ноги нащупали твёрдую и ровную поверхность. Ах вот оно что, обрыв-то был глубиной всего в каких-то два метра. Я выпустил корень и дрожащими руками достал из пачки предпоследнюю сигарету. Пока лёгкие с наслаждением вдыхали отраву, ноги уже несли меня куда-то вдаль. Ну не стоять же на месте? Мысли бегали где-то вокруг меня, но никак не хотели собираться во что-то осмысленное. Странно, обычно ночные прогулки меня настраивают на философский лад. Ну, да и чёрт с ним. Я шёл вдоль внезапно попавшейся мне под ноги (до сих пор нога болит!) железной дороги уже довольно долго, в надежде найти станцию и хотя бы узнать куда идти, или, шут с ним уже, ехать, чтобы поближе к дому. Всё-таки, где дорога там и станция, где станция там и люди, а это что за хрень? Прямо из темноты появился дом. Нормальная такая средней паршивости многоэтажка. Скорее всего этажей будет девять, как и полагается приличному дому... Ага, только что он тут делает, и почему ни одно окно не светится? Неужто все спят... во сколько? Я глянул на часы - бесполезно. Без светящихся стрелок в темноте я ничего не увижу. Вздохнув, я полез в карман за мобильником. - Да что ж это за?.. - мобильник порадовал меня погасшим экраном и наотрез отказался включаться. - Значит я должен быть счастлив – часов-то не наблюдаю... Что-то я сегодня многовато разговариваю сам с собой... Сойдя с железной дороги, я вошёл в дом. Ну, домофон-то там, как ни странно, был, но почему-то не работал. - И тишина. И мёртвые с косами стоят... Бр... - нет, про мёртвых я всё-таки зря - и так страшно. Я безнадёжно потыкался в кнопку лифта и собрался уже выходить, как вдруг кто-то зашлёпал негромкими шагами вверх по лестнице. - Э-эй! Погоди. Я рванул за тенью вверх по лестнице и сам не заметил, как вылез на крышу. Тень неопределённого пола стояла на самом краю в пол-оборота ко мне. - Э-эй... не надо... я только спросить хотел!.. Тень резко рванулась в сторону края и исчезла. Я услышал сдавленный крик и негромкий удар о землю. - Мёртвых мне захотелось... мда... где я вообще, и почему они такие пугливые? Я подошёл к краю крыши и посмотрел в... в никуда я посмотрел, потому что темно, хоть глаз выколи. Я спустился на чердак (тут ещё темнее, чем там!) и почувствовал, что меня шатает. Несильно так... словно бы крыша куда-то поехала. Впрочем, возможно так и есть... Качка была всё сильнее, и раздался такой знакомый шум... что же он мне напоминает? Я задумчиво шагнул в слегка светившийся проём двери и… споткнулся и рухнул прямо в тамбуре. Вагон мерно покачивался, люди спали, свесив различные части тела прямо в узкий проход плацкартного вагона. Я прошёл на своё место и растянулся на полке. Стук колёс убаюкивал, но что-то мешало спать. Я никак не мог понять что, пока не затаил дыхание. Вот оно! В том конце коридора, через который я вошёл что-то шелестело. Я сел, и выглянул в коридор. Лампы на секунду погасли, а потом загорелись чуть ярче. В конце коридора была тьма. Она мягко колебалась и двигалась вперёд. По чуть-чуть, по миллиметру, но двигалась и шелестела. Тихо так, мерзко... Сначала я решил, что у меня глюки, потом увидел как человек, возле которого была стена этой тьмы, повернулся во сне и кусок его руки просто исчез, коснувшись этого... Меня обуял ужас. Я стал медленно пятиться от стены мрака, пытаясь обдумать, что же делать дальше. Первой здравой мысль было выглянуть в окно и проверить, есть ли тьма за пределами вагона. Она там была. Она явственно выделялась на фоне звёздного неба. И она медленно, но верно нагоняла поезд. Я отступил к самой двери и в панике начал трясти ручку. Дверь неожиданно открылась, и я вылетел в тамбур. Поезда не было. Я стою в первом вагоне, и... он движется сам по себе. Впереди - две блестящие железки, позади - колышущееся нечто. И что делать?! Я тупо смотрел на бегущие ко мне железные полосы, пока не услышал шелестение тьмы за моей спиной. Она заглушала даже грохот колёс. Шелестение приближалось, а я всё ещё не знал как мне быть. Я обернулся и прямо перед собой увидел колышущуюся стену. От вагона не осталось ровным счётом ничего - только та узенькая полоска железа на которой стоял я. - У меня есть хоть один шанс? – спросил я у тьмы и рельс. Кажется тьма ответила «Нет!». Интересно, а тот, кто упал с крыши, тоже видел тьму, вместо меня? Но ведь у того спящего пропала рука... хоть и ни капли крови. Мысли тянулись жутко медленно, стена подползала чуть ближе. Ещё чуть-чуть и я либо провалюсь в неё, либо упаду. - Двум смертям... Я прыгнул. Руку обожгло резкой болью, но она была просто ничем по сравнению с ударом о камень. - Уф... Кажется, живой, - пробормотал я, уже смирившись, что теперь буду разговаривать сам с собой. Тишина. Она просто осязаемо окружала меня. И темнота. Куда уж без неё. Впрочем, где-то далеко был виден отблеск света. Кажется это там - за поворотом. Я, пригнувшись, пошёл по туннелю, хлюпая ногами по сырым камням. Как бы простуду не подхватить... Свет действительно был, и он приближался. Коридор закончился поворотом, и я вышел в слабоосвещённое (но после долгих часов тьмы я чуть не ослеп!) помещение размером с мою комнату. 3 на 4 метра, голые стены и совершенно нет выхода. И как я сюда вообще попал? В углу лежало что-то отдалённо напоминающее кровать. После короткого раздумья, я завалился на неё и уснул. Пробуждение было странным. В голове шумело как от длительной пьянки, которой не было. Глаза не хотели открываться и даже видеть ласковый солнечный свет, пробивавшийся через неплотно задёрнутые шторы. Что-то мне как-то не по себе. Я встал с кровати, подошёл к умывальнику и плеснул в лиц водой. Я тут же почувствовал что что-то не так, но не сразу понял. Я посмотрел в зеркало - там всё было на месте. Только в глазах плескалось что-то... что-то странное. Не знаю. Я поправил волосы и застыл на месте - на моей левой руке, вместо одного пальца был застарелый рубец. Словно его мне отрезали, когда-то давным-давно...

Седьмая и Восьмая конкурсная работа

Скрипач Море. Закат. Светлая дорожка, бегущая по волнам. И он стоит и смотрит на меня своим грустным взглядом. Я сижу перед ним на земле. Слова умирают не родившись. Лишь один вопрос я смогла выдавить из себя: - Ты ведь знал всё с самого начала?.. Он молчит, потом медленно качает головой: - Нет, не всё... Это началось неделю назад. Они встретились случайно. Она шла по пыльной жаркой дороге, глядя на закатное солнце, когда вдруг услышала музыку. Он стоял на берегу моря и водил смычком по струнам скрипки. Медленная, завораживающая, тягучая мелодия притягивала к себе и словно говорила: "остановись... послушай...". Перед ним не лежала шапка или раскрытый футляр. Ему не нужны были ни деньги, ни слушатели. Он просто открывал футляр из чёрного дерева, доставал дорогую, инкрустированную серебром скрипку, брал в руку смычок и начинал играть. Вокруг него собиралась толпа, но никто не смотрел на него так, как она... Все уже разошлись, солнце давно скрылось за горизонтом, их освещала лишь растущая луна... Лишь она сидела и слушала его музыку. Он медленно опустил скрипку, взглянул на неё и нагнулся за футляром. Он бережно положил туда скрипку, потом, с видимым усилием, закрыл футляр. - Как тебя зовут? - неожиданно спросила она? - Александр, - в его голосе звучала грусть, такая же как и в его музыке. - Забавно... А меня Александра, - она засмеялась весёлым звонким смехом. Он смотрел на неё сверху вниз и грустно улыбался. Потом подал ей руку, поднял с земли, и они отправились пешком вдоль берега. О чём они говорили было неважно. Им обоим нравилось просто слушать друг друга. Лишь под утро они расстались. Александра лишь спросила: - Как тебя найти? - Вечером, - ответил он. - Я снова приду туда и буду играть. Боже, как он прекрасен! В этом курортном городке так много красавцев, которые не прочь поиграть мышцами и сводить меня в ресторан, но у всех у них лишь одна цель... А он... Стройный, статный, прижимающий к гладко выбритому подбородку свою скрипку... А музыка... Жаль только, что он играет только такие грустные мелодии... Боже мой, как тяжело. Я понял всё сразу, как только её увидел, но... Она так молода и прекрасна... Так... весела... Впрочем... так всегда и бывает. Они встретились снова. Александр не играл, а просто сидел на песке, положив футляр на колени, и задумчиво смотрел на море. Она подошла к нему, села рядом молчала. Она хотела сказать что-то забавное... может быть позвать куда-нибудь, но получилось только одно: - Сыграй что-нибудь. Александр положил футляр на песок, открыл, поколебался немного и вытащил скрипку. Серебряные узоры блеснули в свете заката. Он встал, выпрямился и начал играть. Люди шли мимо и менялись в лице. Казалось, что его музыка меняет что-то внутри... - А ты когда-нибудь играешь что-нибудь весёлое? - спросила она. - Раньше играл. Теперь... нет настроения, - он отвечал, не прерывая игру. В этот раз они бродили ещё дольше. Они разговаривали мало... больше молчали, но им было этого вполне достаточно. Ммм... как это прекрасно... просто смотреть на море и слушать его музыку... Только... почему он такой грустный? Даже когда я дурачусь, и он смеётся... его смех грустный... Но мне это, кажется, даже нравиться. Я не могу. Что я делаю? Я играю на скрипке вместо того, чтобы... Они встретились снова. В этот раз они много говорили. Александра расспрашивала его, спрашивала: "кто он?". Он лишь отвечал, что работает на "вредной работе" и скоро уйдёт на отдых. Она бросила расспросы. Тем более, что они становились бессмысленными и бесполезными, когда он начинал играть. Александр не спрашивал её ни о чём. Только о каких-то возвышенных и отвлечённых вещах... Он играет такую музыку... Она выдирает сердце и переворачивает душу. Мне просто хочется выть и биться головой о стенку... Мне хочется плакать, но, впервые в жизни, слёз нет... Его грустная музыка словно выкорчёвывает все проблемы из моей души. Я даже забываю о том, кто я... Мои руки дрожат каждый раз, когда я открываю футляр. Но я не касаюсь его крышки... Я не могу... На что я надеюсь?.. Так пролетели ещё пять дней. Седьмой день... последний... Именно в этот день, вернее, в эту ночь, всё закончилось... и началось снова. - Ну что ты всё время такой грустный? Если не сказать мрачный? - Александра подняла с земли какой-то цветок и вставила его в волосы. - Я не грустный... просто... так складывается жизнь. - Александр аккуратно поправил цветок и сказал. - Как ты прекрасна! - А тебя можно как-нибудь развеселить? - она кружилась в танце под музыку, которая существовала только в её голове и в закрытом футляре. Она повернулась к нему и бросила ему цветок. Александр поймал его и тут же его глаза расширились. Его рука перехватила футляр, а голос стал глухим: - Началось... Из кустов, что росли вдоль дороги, медленно выходили существа. Их было семеро. Это были настоящие исчадия ада. Хотя... нет, это были вполне земные твари: оборотни. Они вышли в своей боевой форме и молча ринулись в атаку. В свете полной луны блеснул серебрёный клинок. Открытый футляр откатился в сторону (впрочем скрипка была надёжно закреплена и не пострадала). Все, включая Александру сделали резкий шаг назад. Но тварей было больше... Бой длился недолго. И начала его Александра. Неожиданно чёрное тело взметнулось над дорогой и сбило с ног сразу двоих. Свист клинка вторил звуку разрываемой зубами плоти. Они победили. Семь тварей корчились в огне, в который превращалась их кровь, от прикосновения серебра. Я смотрела на него, а он на меня. Его клинок, короткий, предназначенный не для драки, а для убийства, медленно остывал в его руках. Я села на землю и начала превращение. Я была беспомощной перед ним, но он не сдвинулся с места. - Ты ведь знал всё с самого начала?.. - Нет, не всё... Я не знал, что способен полюбить. - Я тоже, - тихо ответила она. - И что нам теперь делать? - Опусти клинок... и сыграй что-нибудь. Он несколько секунд смотрел на неё, а потом спрятал клинок в футляр и достал скрипку. Она оделась. Её одежда сдёргивалась одним движением... повседневная одежда истинных оборотней. Он взмахнул смычком и коснулся струн. И вновь смычок рождает звук... и вновь звуки складываются в музыку... и вновь музыка переворачивает душу и тянет за собой...

Прогулка Ночь. Осень. Железнодорожный переезд в 1-2 километрах от города. Фонарь ярко освещает железнодорожный переезд. Его свет, впрочем, теряется в нескольких метров из-за тумана, который держится вот уже целый день (а точнее уже и весь вечер ночи). На свет, с железнодорожных путей выходит человек. Он слегка прикрывает глаза от фонаря, поправляет перчатки на руках и идёт по рельсам дальше - в темноту. Он тут один, как, впрочем, и всегда, но впервые на его памяти здесь ТАК темно. Быть может, виноват туман? Впрочем, это и к лучшему, что тут темно: уж точно никто не встретится. Человек не торопясь идёт по путям, вглядываясь в темноту. Он не слышит ничего, кроме своего дыхания и хруста камней под ногами. Хруст отвлекает от мыслей и человек ищет взглядом тропинку, которая, он знает точно, где-то здесь должна быть. Наконец взгляд натыкается на что-то более светлое. Так и есть это - тропинка. Теперь вместо громкого, раздражающего хруста, слышны лишь негромкий шаги и шелест травы, которая всё ещё цепляется за жизнь. Ему сейчас тут очень одиноко. Раньше он спокойно переносил одиночество и даже был ему рад. Сейчас оно больно режет по сердцу, но человеку не хочется ни с кем разговаривать. Он предпочёл бы сейчас пообщаться с кем-нибудь, кто умеет читать мысли - ведь тогда можно просто молча слушать собеседника. Впрочем, он знает, что такой человек есть, но увидеться с ней в ближайшие несколько часов он не сможет... Мысли бешено роятся в голове, но действительно нужные плывут медленно и важно, словно киты среди мелких рыбёшек. Вспоминается, как его впервые привели сюда ночью и показали "Врата Ада" - два красных железнодорожных фонаря, которые, отражаясь от рельс, создают действительно жутковатое впечатление. Сейчас, в тумане, это место кажется ещё более жутким, и человеку думается, что будь он тут впервые, может быть и не решился бы пройти в эти Врата. Его мысли отвлекаются и он глядит под ноги, чтобы не споткнуться о стрелку, которая где-то вот тут... а вот и она. Он аккуратно её перешагивает и идёт вперёд. Ещё один светофор меняется с красного на жёлтый и заставляет его слегка вздрогнуть. Свет становиться гораздо ярче и освещает кусочек дороги. Человек быстро берёт себя в руки и идёт дальше. Он знает: жёлтый свет ещё не означает приближение поезда. Как-то, помниться, фонарь горел около часа прежде, чем появился состав. Вот в темноте появляется лёгкое свечение - следующий переезд. Обычно он виден очень отчётливо, но сегодня человек заметил свечение только почти стоя на мосту. Собственно, этот мост и был целью сегодняшней прогулки. Когда человек становиться в "карман" моста (который предназначен для пережидания поезда), мост начинает легонько вибрировать - приближается поезд. Странно, но его почти не слышно - так хорошо туман прячет звуки. Пассажирский поезд, в несколько вагонов проносится мимо замершего человека в каких-то двух шагах, обдавая его ветром светом и дрожью. Человек облегчённо вздыхает. Ему ничего не угрожало, но стой он на два шага правее, и поезд стал бы его смертью. Идёт время, человек стоит на мосту, смотрит вниз и слушает шум воды. Он никак не может ухватиться за какую-то мысль, он просто стоит, наслаждаясь ночью и туманом, который хоть и создаёт жуткое впечатление, но удивительно хорошо сочетается с настроением человека. Человек тянется в карман, медленно выуживает оттуда сигарету и долго и неумело закрывает пачку. Потом щёлкает зажигалкой и затягивается. Маленький огонёк успокаивающе действует на, слегка расшалившиеся после шума поезда, нервы. Красный свет снова сменяется жёлтым. На этот раз поезд движется медленнее и сам по себе гораздо длиннее. Странно, но шум идущего рядом поезда совершенно не воспринимается нарушителем тишины, хотя и заглушает все остальные звуки. Когда поезд проходит, докуренная сигарета медленно падает вниз с моста и человек тянется за второй, потом раздумывает и некоторое время просто стоит, глядя на далёкие и почти невидимые огни города. Потом медленно, медленно отступает от перил и идёт назад, по путям в город. Шум воды тут же исчезает, заглушаемый хрустом камней под ногами, который уже не кажется неприятным. Он не торопится, но знает, что, вопреки замыслу, придёт домой по той же дороге, по которой сюда пришёл (потому что она короче) и запишет свои мысли на бумаге, а может быть и сразу на компьютер, чтобы забросить их на какой-нибудь форум, где эти мысли когда-нибудь, кто-нибудь, может быть и прочитает. Он ещё не знает, что ближе к городу, ему вдруг станет жарко, что он, не видя ещё толпу людей на перроне, скинет куртку, а когда их заметит, пройдёт мимо, не глядя по-сторонам и не слушая негромких, сдерживаемых смешков и комментариев по поводу съехавшей крыши... И не знает и того, что ближе к полуночи, несмотря на то, что завтра рано вставать, что завтра на работу и тысячи других "что", выйдет из дома и направится туда, где хочет оказаться больше всего на свете: к НЕЙ. И снова ночь, и снова осень. И снова туман... Только абсолютно иное настроение и я не в лесу. Я - в Городе. Тусклый свет редких фонарей рассеивается вокруг. Туман скрадывает очертания знакомых до боли домов, превращая их во что-то жутковатое, но притягивающее... Негромкий перестук моих каблуков эхом отражается от чего-то невидимого и раздаётся со всех сторон сразу. Впрочем, перестук нередко сменяется расшаркиванием - я дико хочу спать и у меня подкашиваются ноги. До дома, в общем-то, и недалеко, но торопиться как-то не хочется. Хочется подставлять лёгкому ветерку лицо и всклокоченные волосы... Тишина. Редко-редко вдалеке прошуршат шины запоздалой машины (всё-таки уже далеко за полночь)... Как же хочется поделиться своими чувствами хоть с кем-нибудь... Но моя любовь сейчас спит (волей случая - без меня), а я медленно иду домой, впитывая в себя тишину, туман и отсветы фонарей. Я люблю ночь... К сожалению возможность насладится ею выпадает не так уж и часто. И дело тут не в делах, а в банальной лени. Лень выйти на улицу и пройтись в тишине, лень отрываться от мерцающего монитора, лень уходить от кровати дальше, чем на три метра... День отдал мне уже всё что только мог. Мы были вместе, мы смеялись и немного грустили, мы о чём-то говорили и просто смотрели друг другу в глаза, мы работали и отдыхали... - день был великолепный. И его сменила великолепная же Ночь. Как всё-таки жаль, что через пару часов надо будет просыпаться и идти на работу, а ночь... так большей частью и пропадёт. Но я здесь и сейчас, а значит я получу от этой ночи всё, что смогу... Я иду в ночь и разглядываю размытые очертания домов и дкревьев. Моя богатая (и, чего там таить, несколько больная) фантазия придумывает кучу образов к этим туманным фигурам... В голове роятся тысячи сюжетов, которым не суждено воплотиться на бумаге, но почему бы немного не помечтать?.. Очки запотели от тумана и я давно уже несу их в руках. В конце концов мне не нужна острота зрения, чтобы разглядывать туманные контуры. Как раз наоборот, мне хочется, чтобы они были ещё более размытыми, ведь это - простор для фантазии. Но дорога заканчивается, и я уже вижу порог своего дома. Очарование ночи медленно рассеивается, оставляя лишь желание спать... Осень Осень... Золотая осень... Кто же её первый назвал? А-а... неважно... Вы когда-нибудь были в лесу осенью? Нет, не вспоминайте шашлыки, пиво и песни у костра... Я имею в виду такие же шизоидные прогулки наедине с самим собой, какие регулярно совершаю я. Когда идёшь вперёд, не задаваясь целью найти место для костра, не собирая грибы или ягоды... Просто идёшь вперёд без определённой цели... Просто необходимо выделить один денёк (всего один) в то время, когда солнце ещё ярко светит и сильно греет, но листья уже желтеют и опадают. В такой день надо просто встать пораньше, пока все домашние спят и тихонько, никого не разбудив, оставив все заботы (а так же, мобильник, плеер или любой предмет, который может отвлечь вас) за дверью квартиры, выскользнуть из дома и пойти в лес. Пусть даже это маленький лесок, в котором вы бывали не раз и не два... но наверняка там найдётся ответвление дороги, по которому вы так ни разу и не прошлись. Сверните туда и идите, медленно, не торопясь (у вас же целый день впереди!), загребая ногами опавшие листья и слушая их негромкий шелест. Людей в округе наверняка нет никого, лишь изредка мелькнёт где-то между деревьями одинокий грибник и тут же исчезнет. Быть может, сквозь переплетение ветвей, на которых листьев уже гораздо меньше, чем летом, вы увидите белку или редкую птицу, или ещё какого-нибудь зверька, которых так мало осталось в наших лесах. Идите медленно, глядя по сторонам, вдыхая чистый воздух и слушая самую чудесную в мире музыку - музыку леса. Не старайтесь думать о чём-то возвышенном, только отгоняйте неприятные (не грустные - только неприятные!) мысли. Что-нибудь придёт к вам в голову обязательно, но лишь тогда, когда вы забудете о недочитанной или недописанной книге, недосмотренном фильме и проблемах в семье. И тогда, быть может, вы набредёте на ту самую, бесконечную дорогу, где сквозь трещины в асфальте проглядывает тёмно-зелёный мох, наполовину уже укрытый жёлто-красными листьями. Не поленитесь, поднимите какой-нибудь лист. Обратите внимание на это чудо природы, на игру красок и переплетение прожилок, и тогда, наверное, вы сможете услышать два негромких голоса, которые просто называют друг друга по-имени. Не пытайтесь их увидеть, если на то будет воля Осени, то вы их увидите... Не мешайте им, идите дальше. Может быть, вы тоже когда-то найдёте свою вторую половинку. Именно там - в осеннем лесу, среди тишины тропинок и тихого шума ветра можно найти то, что называют счастьем. Пусть короткое, но счастье. Потом... потом вы всё равно вернётесь в шумный, пыльный, пропахший потом и бензином город. Но вы уже не будете в нём задыхаться... Ведь вы будете знать... (а этого я вам так прямо ни за что не скажу, иначе зачем же вы пойдёте в гости к осени?)

неделя, скорее всего.

не исключено что всё. завтра голосование.

Скорее всего глюк игры.

Шестая конкурсная работа

Хроники одного путешествия. Кажется, насекомые закончились. Больше не было слышно противного шуршания хитина, трущегося о песок. Вокруг валялось штук семь или восемь искромсанных тел гигантских пауков. - Кажется, меня покусали, разрази их Шакар… Ненавижу пески! - Терпение, Глазз, - проговорила Райвен, и что-то певуче произнесла на своём эльфийском, сопроводив сказанное сложными пассами рук. Меня обдало жаром, а от открытых участков кожи повалил зеленоватый пар – начало действовать заклинание-антидот. Быть под его воздействием – сомнительное удовольствие, но яд в крови доставляет куда меньше радости. - Спасибо, принцесса. Я попытался было сдержать рвотные позывы, но куда там - после антидота всегда выворачивало наизнанку. Вывернуло и на этот раз. - Ненавижу пески, - вновь бормочу я, едва отдышавшись. - Лучше уж леса Танатоса – там хотя бы просто много-много диких обезьян. А тут какие-то чумные твари. И все как один восьминогие и с отвратными жвалами. Тьфу, пропасть! Если б не Болван… Хорошая собака, хорошая. *** Мои странствия длятся уже почти пятнадцать лет. Стремясь отыскать все святыни, описанные в трактатах Мазеррина, и поклонится им, я прошагал практически весь Арканум вдоль и поперёк. Я Глазз Горн, полуорк. Сын известного исследователя-человека и дочери военного вождя орков. Лет до 10-ти я рос в орочьей деревне, затерянной в лесостепях Морбихана, прошёл посвящение и стал полноправным членом касты воинов. Затем отец отвёз меня в Каладан, где я обучился чтению, письму, изучил основы философии, мира цифр и геометрических фигур. И вот, будучи уже 20-ти летним, я ступил на борт злополучного дирижабля «Зефир». Меня манил город Тарант, манили знания, сокрытые в недрах его библиотек. Но Гештианна распорядилась иначе - из-под рук богини-пряхи нить вышла более суровой, чем ожидалось. И сейчас, оглядываясь назад, я ничуть об этом не жалею. В душе своей я возношу Ей хвалу. *** - Дружок Глазз, а Болванчик не ранетый? – спрашивает меня Согг. - С ним порядок, Согги, - улыбаюсь я, продолжая осматривать нашего бесценного спутника. - Сам-то как? - А чё я? На мне ж всё как на собаке, - скалится полуогр. - Вот и на Болванчике тоже. Тем более что он и есть собака. - Ы-ы-ы! - смеётся гигант. – И то верно. Хочешь вяленого мясца, пёсик? Бесценный Болван тут же навостряет уши и облизывается. - Ага, точно, дай собаке чего-нибудь погрызть, - спохватываюсь я. От отсутствия воды, благодаря магии Райвен, мы не страдали. В еде мы тоже недостатка не испытывали – с помощью её же магии замечательно получалось приманивать добычу. Пустыня скудна, в последнее время нам попадались лишь песчанки да змеи, но это, всё же, больше чем ничего. Хорошо, что в команде есть маг, знающий заклинания школ Воды и Природы. Мои чары школы Фантазма в условиях пустыни как-то не очень уместны – ни на хлеб их не намазать, ни жажды ими не утолить. Конечно, в кромешной тьме подземелий заклинание освещения очень кстати, да, большого и сильного паука полезно иногда ослепить заклинанием вспышки, но то ведь в бою или в подземелье… Кстати, кажется, нам всё же придётся лезть под землю, а значит вскоре пригодятся и мои магические уменья. - Ну чё, когда дальше двинем? – интересуется Согг. - И куда? – добавляет Райвен. – Болван, ищи. Собака недоумённо смотрит на эльфийку, не понимая, что от неё требуется, но пара невнятных звуков, произнесённых волшебницей, мигом настраивает зверя на нужный лад. Пёс перестаёт вилять хвостом, и вообще всем своим видом показывает, насколько серьёзно он воспринял слова принцессы. Он принюхивается к воздуху, осторожно пытается нюхать песок, топчется, суетливо вертясь на месте. Затем начинает ходить кругами. Наконец напряжённо застывает. Кажется, это называется «сделал стойку». Что ж, направление он нам задал. А раз задал – значит надо идти. *** Последний алтарь. Возможно, он погребён глубоко под песками и на этот раз нам его не отыскать. Но мы должны попытаться. Точнее – я. Ведь Райвен присоединилась к моим странствиям, чая найти некий артефакт, называемый «Устройством Вендигрота». Говорят, только с его помощью можно остановить некоего «Ужасного Злодея» со звучным именем Арронакс, угрожающего, как это у ужасных злодеев водится, всему Аркануму. Великий Боже, сколько пафоса! Мда, «устройство»… Добро порой принимает весьма причудливые формы. Вот, к примеру, после крушения дирижабля, которое мне чудом удалось пережить, Добро явилось мне в обличии фанатика-панария по имени Вирджил. Никогда бы не подумал, что несколько лет смогу терпеть подле себя полоумного сектанта. Однако ж вытерпел. Мало того, я с ним подружился. С другой стороны - трудно не подружиться с человеком, который позаботился о твоих ранах и увечьях, выходил тебя и поставил на ноги. Ещё, оглядываясь назад, понимаю, что этот человек вдобавок очень польстил моему самолюбию, уверяя (да чего уж там – почти уверив), что я-де являюсь воплощением их главного святого. Какой же, к демонам Бездны, из меня святой? Святой бы не сказал, что проблемы, созданные эльфами – это проблемы эльфов, а значит эльфам их и решать… Но мы уходим от темы. После катастрофы во мне что-то надломилось. Нет-нет, не из-за того, что побывав на пороге смерти, я её устрашился. Бойся я старухи с косой, никогда бы не прошёл посвящения в воины в племени орков. Я и сейчас не боюсь смерти – она всего лишь черта, за которой меня ожидают Предки. Но сейчас речь не об этом. Мне внезапно вспомнилась одна из схем эльфийского мистика Мазеррина, некогда увиденная мной в университете Таранта, и я вдруг осознал что означают её линии и символы. Осознав понял – нужно искать алтари полупозабытых Богов, нужно проверить догадку Мазеррина. Наверняка эта мысль исходила от самого Всеотца, от Велориэна – иначе почему бы она показалась мне достойной для воплощения? И вновь, оглядываясь назад, я ничуть не жалею о годах, потраченных на поиски святынь. Хвала Ему за подаренную мысль! *** - Темно. - Сейчас всё будет, принцесса. - я щёлкаю пальцами, и над нашими головами появляется по небольшому «светляку». Собака нашла полузасыпанный лаз, Согг разобрал завалы, и вот мы в подземелье. Продвигаемся осторожно. Болван, как самый из нас чувствительный – первым. Обычно за ним всегда шёл я с клинком наготове, за мной принцесса с парой-тройкой метательных ножей, а прикрывал нас полуогр. Но на этот раз Райвен полезла впереди меня, а за ней сразу Согг. Я попытался было возмутиться, но эльфийка объяснила, что-де пауков-переростков и прочую хитиновую мерзость эффективней уничтожать на расстоянии. В этом не согласиться с ней было невозможно. Болван насторожился. Мы услышали где-то впереди металлический скрежет. Что металлический – неудивительно: тут и стены, и потолок сплошь обложены ржавыми пластинами, только пол каменный. Посылаю «светляка» вперёд, на разведку, и тут мы видим, как навстречу ему движется красная точка размером не больше человеческого глаза. Я усиливаю магическое свечение разведчика, попутно приглушая свет вокруг нас, и понимаю, что это действительно глаз. Точнее зрительный прибор автоматона. Человекообразная машина, несущая смерть. Я уже видел одного такого в Эшбери, и тогда мне удалось его отключить. А сейчас… Груда железа останавливается и направляет свой глаз на источник света, невесть откуда появившийся у неё над головой. Видать, механические мозги у чуда техники основательно проржавели - автоматон никак не может сообразить, что же ему предпринять в данной ситуации. - Не двигаться, - шепчу я спутникам, и начинаю произносить заклинание невидимости. Знаю, оно отнимет у меня много сил, но, похоже, другого выхода нет. Напускаю на себя невидимость и иду на «светляка», что застыл над автоматоном. Поддержание сложного заклинания даётся тяжеловато – как будто валун на плечи взвалил. Но ничего – это усилие не физическое – главное внушить себе, что на самом-то деле валуна нет, и эффект тяжести ослабеет или даже исчезнет совсем. Ох, не рухнуть бы в обморок от напряжения, ведь тогда потеряется контроль над заклинанием и оно рассеется. Стараюсь шагать тише, неживое чудище ведь довольно чувствительный агрегат. Тогда в Эшбери мне с подобной страхолюдиной просто повезло – чудом увернувшись от её ударов, я шарахнул мечом аккурат по тумблерам управления (это мне уже потом разъяснили как они называются), находящимся на «спине» ближе к «затылку» человекообразного механизма. Автоматон тогда отключился. Сейчас же, боюсь, без магии такого трюка мне повторить не удастся. Да и безрассуден он, по сути. Самоубийственнен. Медленно, стараясь не дышать, подхожу к механизму, протягиваю руку к тумблерам и отключаю их разом. Монстр оседает на плиты пола, красный глаз его гаснет. Кажется, удалось. Ффух, теперь можно и отдышаться. *** Чары, зажигающие свет, чары, творящие иллюзию. На их изучение у меня ушло немало лет. Но, хвала покровителю магии таинственному Муриндалю, оно того стоило. На дальнейшем нашем пути по подземелью нам еще не раз и не два попадались автоматоны. Так что покров невидимости очень нам помог. Попадались и живые чудища – и все, как назло, паукообразные. Но тут нам почти всегда удавалось убивать врага на расстоянии. Был в моём арсенале еще один магический приём, помимо упомянутых - хоть и относящийся к школе Фантазма, но не совсем иллюзорный – вызов призрачного демона. Расправляться с кошмарными созданиями я направлял именно его. *** - Глянь, дружище, кажись деревянные воротА, - пытаясь шептать сипит Согг. - Ага, - улыбается Райвен, - а у тебя стальной топор. Это как бы намекает. - Чево-чево оно нам? Икает? - Не знаю как «оно», а я – так и икнул от неожиданности, когда налетели эти… Пищащие пауки. С луками. И стрелами. И женскими лицами. - Чумные Девы это были, - шепчет Райвен без выражения. – Кстати, вот эти врата - за ними нужный тебе алтарь. Если пожелаешь, здесь наши пути разойдутся: меня ждёт мой Долг, тебя – твоя Миссия. Я пожимаю плечами. Она эльфийка, к тому же принцесса – то есть высокомерие, помноженное на высокомерие. Нет, при ней, конечно же, и мудрость её народа, и опыт нескольких сотен прожитых лет, но порой кажется, что когда дело касается этого самого Долга, тогда и мудрость её и опыт как-то сразу сходят на нет. - Я думаю, нам нельзя разделять наши силы. Не хотелось бы. Давай сначала вместе поищем твоё устройство и вернёмся? Райвен надменно кивает. - Да и полузасыпаны они, - я указываю на ворота. – А дальше может и другой путь к алтарю отыщется. Может и не придётся пробиваться именно через них. И снова её надменный кивок. *** Мы всё-таки решились разжечь огонь – согреться самим, согреть пищу. Да с ним и уютней как-то. Всё-таки уже третий день исследуем подземелья, а кажется, что три недели. Всё время в полутьме. Хмурые, озлобленные. Сейчас же расположились на привал, развели костёр, и как-то даже веселее стало на душе. Да и появилась возможность дополнить свои путевые заметки… Компания у нас, конечно, разношёрстная. Случались разногласия, бывали кой-какие трения. Но в целом как-то друг с другом ладили. Гордость и высокомерие эльфийской принцессы, к примеру, по большей части являлись показными. На самом деле, Райвен всегда прислушивалась к голосу рассудка. По крайней мере, ничью помощь сходу не отвергала. Правда принимала она её с таким видом, будто делает великое одолжение. Эльфийская холодность и надменность общеизвестна – не была она секретом и для нас с Соггом. Мы прекрасно осознавали, что с этим можно только смириться – у долгожителей-эльфов вести себя иначе не получается. Согги наш – добрейшей души полуогр, не обделённый, как и большинство полуогров, физической силой. Мне даже иногда кажется, боги отсыпали ему чересчур много как доброты, так и силы. Не поладить с ним просто невозможно, особенно после распитой вместе кружки-другой доброго пива. Он туговато мыслит, а потому всю его жизнь многие старались воспользоваться его добродушием. Почти в самом начале своих странствий я встретил его обобранным до нитки, он шёл в Тарант, и нам было по пути. Потом оказалось, что идти ему по сути некуда, и он решил присоединиться ко мне в моих исследованиях. Еще в нашем отряде есть собака – Бесценный Болван. Всеобщий любимец и универсальный предупредитель об опасности. Неусыпный сторож наших снов, смелый защитник и просто верный товарищ. Правда, покинь нашу команду принцесса, я даже и не знаю с кем бы он захотел идти дальше… *** - Там. Я что-то чувствую… Странный ржавый, хмм, запах… – принцесса указывает куда-то в угол, и я быстро направляю туда огонёк разведчика. Но что это – не добравшись до цели, «светляк» разлетатся на сотню искр, которые шипя гаснут. Мои виски пронизывает острая боль, начинает кружиться голова. Если бы не Согг, я бы, наверняка, упал. И еще одна странность – собака никак не показывает, что где-то рядом притаилась опасность. - Он ЭТО не учует, - Райвен как будто прочитала мои мысли. – Там всего-навсего враг магии, уничтожитель чар. То самое «Устройство Вендигрота». - Ща факел запалю. А то чего-то вы какие-то сразу вялые стали. Вы магические, а я нет. Сталбыть, незачем этому «стройству» со мной враждовать, - выдаёт Согг длинную тираду. Щёлкает кремниевое огниво, вспыхивает трут и от него начинает тлеть сбережённый нашим полуогром факел. Установившая было свою власть темнота начинает нехотя отступать. Кажется, даже дышать стало легче. - Друже Глазз, вот ты как раз очухамшись – так подержи-ка огонь, щас слазаю и откопаю этот ваш аааргх-тифакт. А вы погодите пока. - Кажется, у тебя оставался обрывок мифрильной кольчуги? – вспоминает Райвен. - Ага, я его сберёг, - отвечает ей полуогр, - в хозяйстве, думал, сгодится. - Вот и сгодился - заверни в него устройство. *** Странное дело – древний шарообразный механизм всё-таки оказался враждебен магии. А казалось бы – обычный металлический предмет. Что за секреты он в себе хранит? Может и вправду с его помощью можно противостоять сильному магу? Но как тогда быть магу, который послабже и который вынужден это устройство применить? Принцесса на ходу придумала временный способ обезопасить нашу магию – завернуть артефакт в мифрил. И это пока что сработало - теперь рядом с устройством можно без опаски произносить заклинания. Всё, можно возвращаться назад, к полузасыпанным воротам, к поискам последнего алтаря. Я рад, что принцесса преуспела в своих поисках, но расставаться с ней как-то не хочется. Несмотря на всю её надменность и высокомерие… Ну да ладно, это всё лирика. Пока что принцесса не собирается покидать нашу команду, хотя сделать это может запросто – ей ведома школа магии Перемещений. Если бы она захотела, тут же переместилась бы к Кольцу Бродгара, к запечатанному проходу между Мирами. Насруддин (это, кстати, тот самый «святой», за воплощение которого принял меня фанатик Вирджил) говорил, что будет ожидать её там, что откроет этот самый проход. Вот интересно – этот Насруддин, он как, не захочет ли сам спуститься в Бездну и расхлебать всю кашу, которую он две тысячи лет назад заварил? Эльф, такой благородный эльф. Он решил позаботиться обо всех и каждом. Это оказалось тяжело - в частности, ему пришлось избрать для своего сына самое страшное наказание – изгнание в Бездну… Хотя, сынок тоже хорош – одним махом уничтожил целый город (по руинам которого мы сейчас, кстати, бродим) только лишь за то, что его жители презрев Магию, пошли по пути развития технологий. Вот, казалось бы, изгнал и изгнал - всё правильно сделал. Но выяснилось, что этот самый сын Насруддина нашёл способ вернуться… *** - Ух-х-х, кажысь, прорубился. Было толсто и крепко и не хотело открываться. Мы развели костёр на том же месте, у тех же самых ворот. Пока я делал пометки в своём путевом журнале, Согг успел очистить подступы к дверям и прорубить в них приличную дыру. И стоИт теперь чумазый, но довольный, отплёвываясь от пыли и отряхиваясь. Улыбается и шутит. - Отдохни Согги, почистись и пойдём. Я пока допишу. - Всё пишешь и пишешь, - задумчиво произносит Райвен. – А что ты такое там пишешь? - Веду дневник. - Боишься всё забыть? - Боюсь не донести до других, всё что узнал. Записываю, чтоб уж наверняка. - Странные вы существа, - отвечает принцесса, немного подумав. - Книгу уничтожить легко, зачастую легче, чем человека. Но ведь истину всё равно уничтожить невозможно, так или иначе она становится известна всем. Рано или поздно. Я угрюмо киваю. Эльфийка права. Немного на свой эльфийский лад, но права. Да чего уж там - с точки зрения долгоживущего существа наверняка права абсолютно. Можно было бы с ней и поспорить, но не хочется. - Дружок Глазз, - вклинивается полуогр, - может мы всё-таки прямо щас туда сходим? А то что-то уже долго в этих потьмах плутаем. - Пожалуй, Согг прав, - говорит Райвен, - лучше не затягивать. Мы действительно бродим тут слишком долго. И кстати, смотри, собака не проявляет признаков беспокойства. Да и я чувствую, что за дверью пустое обширное помещение. Кроме алтаря там наверняка ничего нет. - Как скажете друзья. Я готов идти. Произнёс эти слова и понял – а я ведь оттягиваю момент. А мне ведь, оказывается, страшно. Но воин на то и воин, чтобы идти, превозмогая страх. Собираю вещи, тушу костёр, зажигаю «светляка». Остальные уже все собраны, готовы и выжидающе смотрят на меня. - Пойду первым, - говорю я и делаю щаг. Делаю другой, добираюсь до двери, проникаю за неё, увеличиваю свечение магического огонька и замираю. Да, это обширный пустой сводчатый зал. В середине его вычурное каменное сооружение с круглой площадкой, к которой ведут ступени. Перед ступенями на постаменте прикреплена табличка. Подходим к постаменту. Я пытаюсь прочитать, но тщетно – буквы мне незнакомы. - Это один из диалектов языка нашего народа, - почтительным шёпотом произносит Райвен.- Я прочитаю. Хм… Кажется, это можно перевести так: «У богов есть отец, присматривающий за ними. Они смотрят на отца, а Он таинственно им улыбается. Древний Велориэн тверд и незыблемы его законы. Он - это всё, что ты видишь, слышишь, чувствуешь. Осторожнее с пожертвованиями! Помни: Велориэн забирает всё, но ему ничего не нужно, Ибо Он - это всё, что ты видишь, слышишь, чувствуешь.» - Что бы это значило? - Я не понимаю, - пожимает плечами принцесса. - Не удивительно, что Всеотцу не нужно ничего. Но ведь для чего-то выстроен этот алтарь. Стоп! Кажется, начинаю осознавать. Что значит «всё» для смертного? Это просто: пока он жив, «всё» – это его жизнь. Молча отдаю вещи Райвен, оставив с собой только кинжал. Вижу как бледнеет эльфийка, похоже, она поняла, что я собираюсь делать. Восхожу по ступеням на алтарь, останавливаюсь в центре площадки, попутно замечая, что она совершенно гладкая, ни пылинки на ней, ни камешка. Беру обеими руками кинжал и направляю его остриё себе в солнечное сплетение. Отвожу оружие для замаха (мелькает мысль – а ведь этот алтарь действительно последний), и быстро провожу удар. Странно, но боли не было совершенно. - Будешь дополнять свои записи, пиши просто – Велориэн, мол, принял мою жертву. Только не расписывай особо, что мол, помирать мне было еще рановато и тэдэ и тэпэ. Смотрю – а это какой-то косматый человек говорит. Борода чёрная, балахон на нём – тоже чёрный. - Человек – как же! Хотя, где уж тебе Муриндаля в истинном его облике признать – не видал ведь ни разу. Хоть и задарил мне чёрный бриллиант. Благодарю, кстати, за подарочек, смертный. - Ой. - Вот те и «ой». – это уже жен… нет, это богиня говорит. – Что ты тут делаешь? Нить твоей судьбы не должна была оборваться. - Короче, – а это басит уже другой бог, похоже, светлый – лучится весь. – Марш обратно! Гляди - твои спутники в печали. Ты собой когда жертвовал, хотя бы факел какой им оставил. А то погас твой «светляк» вместе с твоей жизнью. Вспышка, и я покидаю Мир Богов. *** С Той Стороны действительно открывалась безрадостная картина. Мне удалось увидеть небольшой её кусочек: дурным голосом воющий Болван, Согг, с пеной у рта рвущийся на площадку, бледная как сама Смерть Райвен, не пускающая его к моему телу. Принцесса даже вызвала лозу и опутала ею полуогра, чтоб не наделал глупостей, а он, хрипя от натуги, тщетно пытается эту лозу разорвать… Да, Велориэн принял мою жертву. Но вернул её обратно. Со всеми ли так происходит – не знаю. Странно чувствовать себя живым после самоубийства. Очень странно. Странно осознавать, что недавно, вот так вот просто взял и решил наложить на себя руки. Но главное – очень неудобно перед моими верными товарищами по путешествию. Как я мог так сумасбродно их покинуть? Что на меня нашло? И очень, очень грустно осознавать, что моим странствиям пришёл конец. Я нашёл все алтари, упоминания о которых сохранились в письменных источниках Арканума. Я проверил догадку Мазеррина – если в нужной последовательности обойти все алтари и сделать соответствующие подношения, можно обрести благословение Древних Богов. Кажется, у меня это получилось – я чувствую необычайный прилив сил, на меня снизошло умиротворение, даже, кажется, мыслить стал яснее. Но почему-то веселей мне от этого не стало. С другой стороны, все ли источники я изучил? Всё ли правильно сделал? Ничего ли не забыл? *** Мы попали в дождь с грозой. После душного подземелья, после раскалённого воздуха пустыни – да в свежесть дождя. После песков Вендигрота – да на зелёные луга Роузборо. Это блаженство. Старый эльф, ждущий нас у Кольца Бродгара, не разделял наших восторгов по поводу шалостей погоды. Но видеть нас он был рад. Промокший и замёрзший вышел он из своего шалаша, притороченного к одному из мегалитов каменного круга Кольца. - Райвен, вот и ты, дитя моё. Наконец-то! - Здравствуй, Мудрейший. - Надеюсь, твои поиски увенчались успехом? - Да, я нашла «устройство». - Что ж, время не ждёт, - Насруддин отвёл взгляд от принцессы и посмотрел на нас. – Полагаю, следует поблагодарить твоих спутников. - Право, не стоит, - отвечаю я эльфу, - помощь Райвен была значительно весомей. - И тем не менее… - Глазз, - улыбается эльфийка, - для меня было честью путешествовать с таким человеком как ты. Принцесса не упомянула моё орочье происхождение. Если учесть пресловутую древнюю вражду между эльфами и орками, это о чём-то да и говорит. Я отвешиваю ей поклон, учтивый насколько возможно. Оба эльфа склоняют головы в ответ. И, похоже, с церемониями на этом покончено – время действительно не ждёт. Насруддин, превозмогая усилившийся ветер и дождь, идёт к центру Кольца Бродгара, Райвен следует за ним. Мы с Соггом и Бесценным Болваном пытаемся идти с ними, но принцесса делает предостерегающий жест, и мы остаёмся за границей каменного круга. Насруддин взмахивает посохом и в центре Кольца земля раскаляется докрасна и вскипает. Раздаётся шипение пара, молнии усиливают свою пляску вокруг каменных плит, гром гремит не переставая. Медленно, очень медленно клокочущая масса расползается к краям Кольца. Эльфы неподвижны, хотя, кажется, еще чуть-чуть и кипящая магма, в которую превращается земля, испепелит их. Но нет, кипение перестаёт распространяться, не достигнув Насруддина и Райвен. Раскалённый круг оседает, обнажая красный дымящийся провал - зёв Бездны. Оба эльфа, взмахнув на прощанье руками, прыгают в него. Надо же, Насруддин всё-таки пошёл вместе с принцессой… - Кажись, не сдюжат они там вдвоём, - хрипло басит Согг, перекрикивая усилившуюся грозу и вой ветра. Я оборачиваюсь к нему. - А чего? - продолжает орать полуогр. – Они оба сильномогучие маги, а ихнее это «стройство» - оно ж сплошное для них расстройство. Сам же убедился. Я киваю. - Ну и вот я подумал… Я тут подумал… Не дослушав своего верного друга, я подзываю собаку и шагаю прямо к провалу. - Что ж, Согги, похоже, мы идём за ними. Полуогр улыбается в ответ. Глядя него, я вспоминаю: «Они смотрят на отца, а Он таинственно им улыбается». Тут же приходит знание - у нас всё получится. И мы делаем шаг в Бездну.

Эш, вряд-ли, так как Тарант отказался, сразу же после прихода Совета, от доспехов. В пользу лёгкой униформы.

Сабж, но арбалеты возможно планировались. Как и сетевые баталии: захват флага. Просто нереализовано.

смотрите ролик битвы* (изгнание Аронакса)

Это поле битвы войск Аронакса и Насруддина