Jason_Ritter

Maximum The Hormone - Zetsubou Billy А мне у Flёur Осеннее равноденствие пришлось очень даже по вкусу.

Неплохо. Первую страничку пробежал. В принципе там мысля, что у каждого свой Остров и ситуация аля Falloout(1,2) vs. Fallout 3 мне кажется близкой. Знаю много людей, кому ОО (фильм) пришелся по вкусу. А что скажет Борис Натанович, когда у него за миллионы купили авторские права на фильм? Сейчас уже поздно помидорами закидывать.

Угробище.Оба.

Будем оценивать согласно лит.порталам. Первое – вопрос: на какую целевую аудиторию рассчитано произведение? Мне кажется немного слабой авторская техника. Предложения мало распространены и хотелось бы видеть более серьезные литературные приемы. (эпитеты, метафоры и т.д. ) Чуть-чуть блошек: Уместнее будет: «при/водила к себе в гости все новые и новые лица». В этом же предложении два плеоназма, ИМХО – перебор. Обращение к читателю? Ни к чему, наверное, если конечно целевая аудитория не 12-14 летние подростки. Глупая конструкция и неуместное употребление словосочетания «потерпев поражение». ИМХО. Блошки есть еще, вылавить все, к сожалению, не могу. Устал сегодня. В целом – неплохо, но, все-таки для детей. Если это так, то стоит указать перед произведением. Совершенствуйтесь и творите.)

Спасибо

Blues for New Orleans.(Новоорлеанский блюз - прим. автора) Посвящается друзьям. Это было в 82-ом. Молодые, мы часто собирались вместе, как всегда без повода просто отдохнуть от дневной суеты и повидать друг друга. Иногда, казалось, что на такие встречи приходили совсем не знакомые мне люди, но некоторых я знал уже очень давно. Там я встретил ее. Непослушные светло-русые волосы блестели в свете ламп, голубые глаза игриво заманивали и бледно сверкали с какой-то удивительной силой. Легкая и грациозная фигура, белое с серебряным отливом вечернее платье. Я был тогда пятым, из тех, кто не мог отвести от нее взгляда, и как мне показалось, она тоже приметила меня. В зале заиграл Новоорлеанский блюз Дюка Эллингтона («Blues for New Orleans» - прим. автора), и я, захватив с собой стаканчик на четверть заполненный Талламор дью (тогда я любил его больше всего), ловко выскользнул на балкон, стараясь не попадаться на глаза присутствующим. Осенний, уже морозный ветер легко пощипывал лицо и руки. Кричали птицы, заглушая веселые отголоски из гостиной, я облокотился на стальную решетку балкона и мерно потягивал согревающий виски. Я не заметил, как она вышла следом, но приятный аромат ее духов ущипнул меня за нос и заставил обернуться. Она была прекрасна. Ее улыбка, ее взгляд. Как во сне... - Вы не против? – спросила она, подойдя. - Не против чего? – стараясь оставаться невозмутимым, ответил я вопросом на вопрос. Она достала из своей сумочки сигареты и закурила, не дождавшись моего ответа. Спустя мгновенье я сбросил с себя ангорский камлотовый пиджак и протянул ей. - Прошу вас, наденьте. Здесь очень холодно. Она улыбнулась и непринужденно набросила пиджак. Мы молча стояли, вглядываясь в ночное небо. Стакан мой был уже пуст, она докуривала третью сигарету и вдруг, спокойным голосом спросила: - Как вы думаете, кроме нее там остались еще звезды? Я неохотно перевел взгляд с ослепительных глаз на небо. Оно было пустым и одиноким уже много лет. Лишь одна единственная звезда ярким огоньком светила на его бесконечно-черном теле, невообразимо храбрая, но уже отчаявшаяся. - Остались, наверное. – Неуверенно ответил я, согревая руки в карманах брюк. – Не могли же все звезды взять и исчезнуть. Она рассмеялась. По телу пробежали приятные и немного колючие мурашки, то ли от холодного порыва ветра, то ли от ее задорного смеха. - Но ведь мы видим только одну звезду, не так ли? – не сдавалась она, продолжая смотреть на небо. - Да, пожалуй, видим только одну. – Послушно согласился я. – Но никто ведь нам не запрещает верить, что где-то там вдалеке есть еще звезды. Я улыбнулся своим мечтам и повернулся к ней, стараясь поймать взгляд. Она будто играла со мной и, не обращая внимания, продолжала смотреть на последнюю звезду. Я сделал неловкий шаг, незаметно сократив и без того незначительное расстояние вдвое. Я тянул время, я приближался. Сердце лихорадочно колотило по ребрам, изворачиваясь, пыталось выскочить и унестись. К вискам подступила кровь, легкий жар заставил меня расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Она была так близка. Шаг… еще шаг… последний... Все началось как-то неожиданно и сумбурно. Из зала донесся истеричный женский крик, потом взрыв, шум. В ушах гудело. Я бросился к ней, но не успел. Ее выбросило через балконные перила, и легкий воздушный силуэт провалился в невозмутимую темноту. Я рванул в гостиную, но увидев кучи человеческих тел, остановился. Людей будто усыпили в неестественных позах и раскидали по всему залу. Я побежал вниз по лестнице, запнулся о ковер и покатился под совершенно немелодичный хруст ломающихся костей. Потом наступила тишина. Я не знаю, сколько прошло времени. Здесь, у них, не существовало такой физической единицы. Время – просто было. Я не знаю, что случилось с теми, кто остался в зале. Что случилось с ней… Кроме меня здесь были еще люди. Я слышал их прерывистое дыхание, ощущал всеми частичками тела их нахрапистые и безумные взгляды. Все было по-другому. Мы слышали их голоса. Нет-нет, не так, как вы представляли раньше в фильмах или книгах. Не было никаких межпланетных кораблей, космических тарелок и марсиан. Была пустота, был шум, напоминавший шелест листьев или веток и необъятная глубина. Они ставили над нами эксперименты. Кормили нас грязными полуфабрикатами. Спаривали друг с другом наблюдая, как мы наблюдали за спариванием кроликов в клетках на своих фермах. Вскрывали нас и рассматривали под немыслимыми приборами, подобно тому, как мы рассматривали вскрытых пресмыкающихся на биологии в средней школе. Обжигали нас в исполинских печах, топили в воде, удерживая без кислорода на огромных глубинах, и потом, наигравшись, снова возвращали нас к жизни. А слово «время», в конце концов, стало для нас синонимом слова «боль». Когда это случилось – не помнит ни один из нас. Преследуя известную лишь им одним цель, нас выпустили на чистой и новой планете Земля. Несколько тысяч человек, лишенные воспоминаний о прошлой жизни, но сокровенно таящие в себе память об экспериментах, бесцельно блуждали по диким лесам в поисках чего-то нового и запретного. «Мы даем вам последний шанс. Ваш вид генетически несовершенный, вы больше не нужны нам». Эта фраза стала нашим девизом в новой жизни. Время лениво начало свой новый отсчет, а я просыпался в холодном поту, в который раз наблюдая во сне летящий в темноту силуэт, под бесконечные такты Новоорлеанского блюза… (с) Александр Ритеров.

Dir en Grey - Final.

Стратокастер знаем. Успехов в обучении! З.Ы. Христа ради, пропускайте свои посты через Word что ли..

Долгожданным встречам с одноклассницами посвящается... Потолок и дама Как это бывает, вы представляете все и сразу, Завидишь ее вдалеке и думаешь скорее дать газу, Но чаще всего успеваешь зевнуть и очки поправить, А она подойдет и начнет твой мозг глазами буравить. Устаешь ее слушать где-то на десятой минуте, «Ты только не забудь, передать привет Анюте!» В ответ, молча киваешь, глазами ищешь куда бы скрыться А она продолжает, теперь уже о моде и о том, как в одежде зарыться. «Знаешь, а я себе такую тачку купила вчера в салоне!» «Да ты что! Извини, мне пора потолок выбирать в дурдоме…» Быстрее уходишь, сгребая ее мысли с головы, как иней, Вдогонку слышишь: "Я люблю красный, особенно желтый и синий!" Авторские права зарегистрированы. Вот такая вот получилась зарисовочка..

Как снег... Миниатюра на конкурс «День защитников отечества» на сайте www.eksmo.ru Автор: Александр Ритеров. E-mail: alex-riter@publicist.com Посвящается Великой Победе. Вырезки из тетрадки-дневника девочки Ани Смирновой, найденной в 1944 году в Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге. Во время написания дневника девочке было 9 лет. Орфография исправлена. Текст и отдельные слова остались нетронутыми. 2 января 1942г. Мама сказала, что папе теперь тепло и что мы больше его не увидим. Синие мамины губы поцеловали меня. Дома очень холодно и с тех пор, как папе стало тепло и он ушел, мама не приносит домой хлеб. Катенька уже третий день лежит в спальной комнате и не выходит оттуда. Мама говорит, что Катя спит. Как она может спать, когда так холодно? 6 января 1942г. Мы с Гришкой сегодня были у дяди Мити. Я не ела больше пяти дней, и дядя Митя покормил нас. Гришка отдал свой кусочек хлеба мне. Я никогда не ела такого вкусного хлеба. Потом мы с Гришкой шли по улице и видели, как тетя упала на землю и не вставала. Гриша хотел ей помочь, но тетя не поднималась. 7 января 1942г. Сегодня Рождество. Мама говорит, что я могу пожелать чего захочу. Я хочу, чтобы мы с Гришкой и с мамой и еще с дядей Митей все вместе собрались и поели чего-нибудь вкусного. Катеньки уже нет в комнате. Мамино лицо белое как снег, интересно, а я тоже похожа на снег? 13 января 1942г. Дома холодно. На улице даже не так холодно, как дома. Гришка не приходил уже 2 дня. Вчера приходил дядя Митя и принес нам хлеба больше чем обычно. Я так наелась! Мама сказала, что дядя Митя больше не сможет к нам приходить. Я скучаю по нему и по Грише. Мы спим в одежде, а мама укрывает меня сверху Катькиной курточкой. Мне все равно холодно. Ночью взрывали. Так говорили на улицах. Бум-бум! Я сама слышала. Я пыталась нарисовать Гришу, но я плохо рисую. Мама сказала, что если я буду стараться – у меня получится. 20 января 1942г. Мы не кушали неделю. Я боюсь выглядывать в окошко. На улице лежат люди. Им негде спать? Там ведь так холодно! Я скучаю по Гришке. Очень-очень! Я хочу, чтобы мое рождественское желание поскорее сбылось! За окном снова слышны взрывы и звуки сирен. Какой-то дядька говорит железным голосом об эвукуации. Что такое эвукуация? 3 февраля 1942г. Пальчики замерзли, и я почти не могу писать. Вчера мама весь день спала, а я решила выйти на улицу. Не могу больше сидеть, но ходить сил тоже нет. Мои ручки замерзли и лицо и еще я не чувствую никакого запаха. Животик болит. На улице много людей. Некоторых увозят на тележках всех вместе, а некоторые так и лежат. Когда я гуляла, с неба начали падать бомбы. Так их называют. Я стояла и смотрела в небо. Там так красиво, наверху. Может быть там тепло? Там, наверное, папа! И Гришка с дядей Митей! Я хочу к ним. Днем, когда везде были взрывы, меня схватил за руку солдат, и мы бежали и бежали. Он спрашивал, где моя мама и есть ли кто еще из моих родных. Я ответила, что папа, Гриша и дядя Митя куда-то ехали, туда, где тепло, а мама дома – спит. Он спросил, сколько дней спит мама. Я честно ответила, что уже два. Дядя Солдат сказал, что мама теперь вместе с папой и Гришей. Он сказал, что когда-нибудь я обязательно их увижу еще. Потом мы опять бежали. Когда я устала, он нес меня на руках. Мы забрались в разрушенный дом, и он накормил меня. У него была еда, хлеб и даже конфетка! Сладкая карамелька. Так вкусно! А потом мы опять бежали и бежали. Повсюду были слышны звуки стрельбы. «Пускай стреляют, в нас не попадут!» Так говорил дядя Солдат и весело улыбался. Было много машин и людей. Я слышала детские крики, звуки, как будто опять взрывали бомбы. В большие машины набивались люди. Битком. Дядя Солдат поднял меня и посадил на лавку в кузове одной из машин. Он достал из кармана еще конфету, дал ее мне. Я тут же съела ее и рассматривала фантик. А когда я подняла голову, дядя Солдат уже исчез. Я познакомилась в машине с другими ребятами. Они все были худые и белые. Как снег. Я тоже была как снег… Она пристально вглядывалась в заледеневшее окно. На ее старом, но по-доброму милом лице проглядывалось что-то совсем необычное. Она даже улыбалась как-то по-особенному. Спустя 67 лет она все еще верила, а может быть просто хотела верить, что мама с папой, Гришка и даже дядя Митя ждут ее там, где тепло. - Знаете, - медленным и приятным голосом начала она, - мои внуки иногда спрашивают меня, чего бы я пожелала на Рождество. А я так же честно, как и 67 лет назад отвечаю, что хочу быть вместе с теми, кто ждет меня. Им еще, наверное, рано думать об этом. Сейчас спокойно. Войны нет. А тот герой, солдат, который меня спас…Я так больше его и не видела. Мне почему-то кажется, что он спас не меня одну и возможно, он стал героем для многих. – На миг она замолчала. Потом улыбнувшись своим слезам, взглянула на меня, - Я до сих пор, как снег. Не мерзну зимой, бледная и худая. Она рассмеялась и, продолжая улыбаться, снова взглянула в окно. В ее руках поблескивал фантик от конфеты, а по щекам спокойно текли слезы… Авторские права зарегистрированы.

Важность Я бежал по темной улице и старался не оглядываться. Мой преследователь гнал меня уже четыре квартала от станции подземки и даже не собирался сдаваться. Безумно интересная ситуация. Он приметил меня еще тогда, выходя из вагона поезда. Дама, продававшая свежую прессу, улыбаясь протянула ему газету, но он вежливо отказался, в это время, пожирая меня взглядом. - Не подскажите, который сейчас час? – поинтересовалась она уже у меня, протягивая «Таймс». - Без четверти восемь, - бросил я, не глядя на часы. Меня беспокоил взгляд этого надутого, но, тем не менее, экстравагантного человека. Определенно я где-то его видел. Завернув в очередной переулок, я на миг оглянулся назад, но едва заметив силуэт, прибавил скорости. Поразительная способность лоточников подземки всучивать в самые неподходящие моменты свои безделушки порой выводила меня из себя. Я сдержанно отворачивался, когда очередной «продавец» протягивал мне свою пластиковую бижутерию и гневно про себя ругал местных властей за столь невнимательное отношение к незаконной торговле в общественных местах. Казалось бы, ничего страшного в этих безделушках не было, но безудержный страх из-за ежедневных атак террористов, коими запугивали из новостей, роста уровня преступности, о котором бесконечно писали на первых страницах бульварных газет, где-то в уголке рассудка давал о себе знать. Покрепче стиснув в руке свой дипломат, я спешно вывернул из подземки и так же спешно зашагал по слабоосвещенной улице. Следом за мной из перехода вышла фигура моего преследователя и направилась строго по пройденной мною траектории. Я ругал властей. Как можно столь безответственно и безнаказанно закрывать глаза на очевидные огрехи в своей работе. Кромешная тьма улицы. И где, черт возьми, эти фонари?! Невыносимо! Вчера по BBC премьер-министр отвечал на вопросы избирателей. - Скажите сэр, насколько серьезны ваши опасения касательно роста либералистского лагеря в связи с предстоящими выборами? Они опережают вас на восемь пунктов и это еще за пятнадцать дней до начала избирательных компаний. Премьер-министр умел чертовски точно подбирать слова и охотно демонстрировал всем свои навыки общения. - У нас есть еще целых пятнадцать дней, чтобы рассмотреть закон о запрете либерализма, - весело и непринужденно высказался он, важно поджав губы. Ведущая недоумевала, избиратели продолжали звонить в студию. Я слышал чавканье его ботинок у себя за спиной. Поражала его физическая форма. При такой-то комплекции, напоминавшей тюленя или даже скорее вепря, мой преследователь упрямо продолжал погоню и совсем не отставал. Я выбросил свой дипломат два квартала назад. Галстук развязал и выбросил квартал назад. - Как вы считаете, вам удастся закрепиться еще на один срок? - Несомненно! – воскликнул премьер-министр. – Мои избиратели знают цену моего слова. Они доверяют мне страну, и они поддержат меня! Силы мои были на исходе. Завернув в очередной переулок, я с почти безразличной горестью отметил, что оказался загнан в тупик. Повернувшись лицом к преследователю, я нелепо сжал руки в кулачки и приготовился отбивать его нападение. Преследователь мой, казалось, нападать не собирался вовсе. В свете тусклого фонаря я разглядел его немного самодовольное лицо и великовозрастную гримасу. Лисьи глаза лукаво блестели. Кое-где в волосах проглядывалась лысина. Он неспешно приближался ко мне, а я так же неспешно отдалялся к стене. Когда уже отдаляться было некуда, я, глубоко вздохнув, приготовился к самому худшему и всем своим видом старался донести до него свою готовность. Преследователь сунул руку в карман своего пиджака (судя по марке – дорогого) и извлек оттуда небольшую бумажку. Со спокойным видом он протянул ее мне и добродушно улыбнувшись сказал: - Эндрю МакКорнеги. Представляю либералистский блок. Визитная карточка, возьмите-возьмите. Нам важен каждый голос наших избирателей. Вы в любое время вы можете связаться со мной и рассказать о проблемах, которые вас беспокоят. Еще раз повторюсь: нам важен каждый голос, нам важно каждое мнение! Я, молча и устало взял визитку, и глубоко вздохнув, посмотрел на уходящую вдаль по переулку фигуру. Я ругал властей… Авторские права зарегистрированы.

Да, Глава I выложена в блоге. Название произведения изменено.

Хм..Диана Уинн Джонс. Цикл Миры Крестоманси. Книга Первая - Девять жизней Кристофера Чанта. Вобщем, книга детская из разряда сказочек, но мне нравится.

Тема произведения никоим образом не имеет отношения к автору. Выкладываю в порядке бреда и эксперимента ради. Нестандарт. Поэма. Размахнуться и вмазать в губы... Сумасшедший, как старый немец. Обернуться и снизу коснуться. Закричать, как маньяк-индеец! Я мечтал обо всем, об этом: Закрывал глаза и влюблялся. Ты лежал на кровати предметом А я рядом сидел, улыбался. Сумасшедшие ночи с заката Начинались с негромкого стона, Забывал свою жизнь после смрада И смеялся при виде страпона. А с утра после дикой ночи Обнимал, уходя на работу, «Как тогда, вспоминаешь Сочи?» Ты ворчал, подавляя зевоту. Я вернулся, тебя не стало, И закончилась жизнь, как водка. А в душе сил осталось мало, Боль ракетой пришла с наводкой… Авторские права зарегистрированы.

Бан на 3 дня Илегар Худья. Причина бана - мат и оскорбление участника форума. Надаел.

Антонио Вивальди - Времена Года - Концерт Соль Минор "Лето" - Presto

Название еще не придумано, но есть привычка называть произведения латинскими или греческими буквами. Проект Гамма. Гнездовье ангелов на верхнем крае неба Там я нашел приют себе для сердца и для тела… Александр Ритеров. Начало. Вместо пролога. Сидя в углу комнаты и облокотившись о стену, я вот уже несколько минут наблюдал за ним. На первый взгляд он совсем ничем не выделялся среди таких же, как он – людей, но именно здесь и именно сейчас он был настолько уникальным, что даже я, нарушив правила, старался задержаться как можно дольше. Понемногу приходя в себя и наполняясь тем самым «противоположным», он становился полной идентичностью мне, сидящему рядом с ним. Парадокс. Но мне пора уходить. Начинается его история. Едкий и смердящий запах ударил в нос, приводя в чувства. Кислый привкус вперемешку с перенасыщенной кровью общей атмосферой комнаты давил на абсолютно пустой рассудок. Белый чистый лист постепенно заполнялся противоречиями. Жужжание мух. Он медленно и напряженно открыл глаза. Картинка была размыта, но после нескольких непродолжительных попыток хрусталика поймать фокус, начала появляться четкость. Вся комната была перепачкана наполовину свернувшейся кровью, перемешанной с органическими выделениями человека. Он лежал на мягком и невысоком диванчике, а в полуметре от него, в позе зародыша, лежало тело девушки. Правая рука ее валялась рядом с ней. Лужа крови вокруг. Полиэтиленовые пакеты, измазанные в человеческих экскрементах. Его глаза заметили, что девушка обнимает телом искалеченную пластиковую куклу, у которой так же отсутствовала правая рука. Мозг начал анализировать полученные картинки. Постепенно его начал охватывать ужас и страх. Полнейшее отсутствие чувство времени и пространства. Человек медленно поднялся с диванчика, опустил ноги на грязный пол и так же медленно попытался снова оценить ситуацию. Кто? Кто я? Где и почему я? Почему я не помню ничего? Нарастающий панический страх заставил его встать и, перешагнув через тело девушки отправиться в ванную комнату. Ему показалось, что он когда-то был здесь. Он открыл кран, наклонился и подставил лицо по струю ледяной воды. Затем он выпрямился и спокойно вгляделся в зеркало, висящее над раковиной. Один, два, три…шесть. Шесть кровавых следов ладоней. Все разные. Все уникальные. Вся его одежда была в крови. Иронично, но только сейчас он начал понимать и осознавать обстановку вокруг. Ему стало плохо, появилась тошнота. Его вырвало прямо в раковину. Умыв лицо, он стал лихорадочно соображать. Что, черт возьми, здесь происходит?! Кто я?! Он выбежал в комнату и попытался вспомнить. Вспомнить, кто он и что здесь произошло. Ничего. Пустота, полнейшая пустота. Сев на диванчик, он поджал к себе колени и обхватил их обеими руками. Находясь на грани истерики, он пытался соображать, анализировать. Я не помню, кто я. В комнате с трупом. Повсюду гряз, кровь. Я в крови. Я убил ее? Нет! Я не мог! Нет-нет, это не я! Приходя к одним и тем же умозаключениям, он не заметил, что прошел уже довольно большой промежуток времени. В дверь раздался громкий и ритмичный стук. Стук усиливался с каждым ударом, казалось, будто человек стучащий в нее, намерен разнести дверь в щепки. Затем наступила тишина. И низкий голос человека, который верно знал, кто находился в комнате, глухим эхом раздался за дверью: - Открой. Человек на диванчике продолжал обнимать свои колени и перебирать сотни комбинаций произошедшего. - Открой, - снова сказал монотонный голос за дверью. – Открой. Человек уставился на дверь, как бы оценивая, сколько еще она бы выдержала. Придя к неутешительному выводу, он поднялся на ноги и выскочил на балкон. Он никогда прежде не видел этот город. Падший, грязный, темный. Мрачная картина мертвого асфальта, разодранных картонных коробок и клочков шерсти с кусочками животной плоти. - Открой, - спокойно раздался голос, подкрепляемый мощнейшим ударом в дверь. Штукатурка вокруг дверной коробки тяжелым снегом осыпалась на пол. Лестница! Здесь есть лестница! Справа от балкона у дома была металлическая лестница. Проржавевшая она скрежетала и скрипела, норовив вырваться из старой кирпичной стены своими креплениями. Человек медленно и аккуратно стал спускаться по ней вниз. - Открой, открой, открой, открой, открой… Он слышал как человек, стоящий за дверью, стал бесконечным и быстрым потоком твердить эти слова, как скороговорку, подкрепляя каждое тяжелым ударом. Мне снится сон. Просто кошмарный сон и ничего больше. Едва он подумал об этом, как крепления перестали держаться за стену, и лестница с человеком на ней полетела вниз. Было не высоко, но высоты хватило, чтобы человек разбил себе колено и вывихнул руку. - Открой, открой, открой… Моя нога…Нужно убираться отсюда. Человек попытался встать, но резкая боль не позволила ему простоять и нескольких секунд. Он упал, и стало еще больнее. От боли закружилась голова. Он лежал на асфальте и вдруг со стороны переулка раздался голос и вышел человек, внешне напоминавший бездомного. - Я помогу вам. Нам нужно как можно скорее добраться до безопасного места. Подбежав с этими словами, он помог лежащему подняться и, забросив его руку на плечо, торопясь повел его через переулок. Да, и больше выкладывать сюда не буду. Заинтересует, адрес блога был выше. Милости прошу...

На моей страничке Проза.ру(ссылку дал выше) есть резюме.

Со стихами пока не надолго прекратил. Работаю, если можно так выразиться, над прозаическим произведением. В принципе, там можно будет увидеть новые стихи. Эту тему пока превращаю в своего рода дневник. Первые главы выложу и сюда тоже. Последующие, думаю, не стану.

Моя страничка на Проза.ру - http://www.proza.ru/avtor/jasonritter Моя страничка на Стихи.ру - http://www.stihi.ru/avtor/jasonritter Для тех, кому лень выуживать сами стихи среди кучи ненужного флуда. Спасибо за внимание.

Согласен с Никко. Всевозможные технические, металлические и другие любые изделия(состоящие из материи, нужно заметить, что демонов не дезинтегрирует, хотя, странно, они тоже состоят из определенной материи) подвергаются дезинтеграции. Автоматоны в их числе.

А с чего бы это дезинтеграция обошла автоматонов? По-моему, они тоже состоят из атомов и молекул и вполне себе самодостаточно и фривольно могут на них распасться. з.ы. магия - опасная штука.))))

На счет первого да это сатира, в своем роде. А вот второй стих, смысл немного недопонят. Каждый понимает по-своему) Спасибо)

Спасибо

Новая небольшая зарисовочка. Собственно, крик души, наверное.. Конец? Начало? На сотню вопросов найдутся ответы, Со стуком стеклянным в такие моменты Ты ищешь советы, читаешь комменты, А раньше, давно, были только заветы. Единая книга, единый закон, Быть может, бессмысленный Богу поклон И жажда познаний и лица не скрыты, Сейчас псевдонимы, а души зарыты. Не знаешь к кому обратиться с тревогой, Есть только "друзья", но те не помогут. Стаду людскому не нужен ум человека А Google - Иисус 21-ого века... Авторские права зарегистрированы(С)